Сад нераскрывшихся цветов

Всю службу я разглядывал витражи в стеклах Рочестерского собора, которые, казалось, знал уже наизусть. Еще я старался не поднимать глаза, чтобы действительно случайно не встретить никого из знакомых. Но наш город всегда был довольно мал, чтобы случайно с кем-то не пересечься. Через какое-то время я заметил парочку бывших одноклассников из государственной школы. Хорошо, что с одухотворением они глядели в сторону проповедника, а вовсе не в мою. Меня постоянно одолевало искушение достать телефон, но присутствие Норы, для которой служба была очень важна, меня останавливало. К полудню люди начали расходиться, а моя мать вместе с Гидеоном поспешила раздать пасхальные подарки знакомым детям. Я стянул из корзины шоколадное яйцо и, растягивая начинку из карамели, ждал мать с ее возлюбленным на скамейке возле собора.

-- О, это же Нил! Нил Уэбб! -- услышал я неподалеку. Меня тут же окружила троица ребят, и в них я узнал бывших школьных приятелей. -- Это ведь ты!

-- Да, я, -- пришлось заговорить. Из вежливости я улыбнулся им и мысленно вспомнил имена: Сид, Джон и Роб. -- Рад всех видеть.

-- Говорят, ты теперь учишься в Америке.

-- Нет, -- смущенно покачал головой я на вопрос Джона. Остальные с интересом замерли. -- Я учусь в школе "Хартвуд", это в пригороде Хартпула, Дарем.

-- Вау, -- восхитился Сид. Он всегда отличался необычайной впечатлительностью. -- Дорого там учиться?

-- Нет, -- ответил я, почувствовав себя в кои-то веки в центре внимания. -- Школа не элитная. Обычная, только частная.

-- Может, встретимся как-нибудь. Сходим в пиццерию. Или боулинг? -- предложил Джон. -- Ну, завтра например. Пока ты тут.

-- Извините, парни, -- я поднялся со своего места и вежливо отстранился, завидев Нору и Гидеона. -- Я завтра... Уезжаю. В Нортгемптон. К отцу.

-- У-у... -- хором протянули ребята, отступая.

-- Рад был всех повидать!

Сердце стучало как бешеное, хотя я старался как можно лучше изобразить спокойствие. Не сказать, что мое рочестерское прошлое было отвратительным, но возвращать его мне не хотелось. И теперь я, раз упомянул о Нортгемптоне, просто обязан навестить отца.

Примечания:

Отсылка к стихотворению Роберта Бернса "В горах мое сердце" ("My heart's in the Highlands").

Глава 24

Эд приехал за мной один, хотя, признаться, я ожидал увидеть рядом с ним молодую жену. Но, нет, все-таки отец побаивался вновь своими действиями или словами сделать из меня водородную бомбу. Едва завидев его хэтчбэк вдалеке, я даже сперва растерялся и засмущался, припоминая, при каких обстоятельствах мы в последний раз расстались. Но теперь себе я диктовал такое утверждение: "Твой отец поступил неправильно, но на его ошибках ты можешь научиться, как делать точно не нужно". Просто принял этот факт как данность, и это заставило немного успокоиться. Тем временем автомобиль остановился у нашего крыльца, и отец посигналил, призывая садиться. Тепло, как раньше, Эда обнять я не смог, а лишь поздоровался, сопроводив слова почти приветливым кивком и резиновой улыбкой. Со ступеней, даже не подходя к машине, бывшему мужу рукой махнула Нора, а затем на прощание сомкнула меня в объятиях и ненадолго приникла к моему лбу губами. От нее пахло как от Гидеона.

-- Садись, пристегивайся, -- вежливо произнес отец, словно мы были едва знакомыми людьми и соблюдали нелепые формальности.

-- Хорошо, конечно, -- ответил я, взглядом пытаясь пробить лобовое стекло. Так далеко ехать. Вместе с ним. Наедине. Хотя насильно никто не заставлял меня звонить и проситься в гости на несколько дней. На такой поступок я толкнул себя сам и теперь не знал, что хуже: мучиться от терзаний или испытать боль от встречи с новой семьей Эда.

Первые полчаса отец всячески пытался завязать разговор: рассказывал о моем брате Джоне, расхваливал Джесс, делился впечатлениями о новой работе. А я сидел, разбухший от волнения, и, не чувствуя боли, рвал заусенцы на пальцах. Взгляд мой скользил по деревьям, которые построились вдоль дороги, будто по команде, но сосредоточиться я не мог, то и дело проваливаясь в свои мысли. Наконец отец заметил это и, усмехнувшись, спросил:

-- Ты меня слушаешь?

Я рассеянно кивнул, пытаясь сделать вид, что так оно и было. Хотя, на самом деле, я отвлекся и думал о другом. Эд был слишком наблюдательным:

-- О ком ты так задумался?

-- Ни о ком, -- до кончиков ушей покраснев, заявил я. И тут же лбом припал к стеклу, пряча глаза.

-- Та девчонка, из-за которой ты подрался. О ней? Да... Знаешь, я в твои годы тоже лупил всяких парней из-за твоей мамы.

-- Я не люблю ничего решать таким способом, -- заверил отца я, -- просто ситуация была безвыходная. И все.

Мои слова вызвали у того снисходительную улыбку. Но останавливаться он не собирался:

-- И как у тебя с ней?

-- Мы друзья, -- отчеканил я и даже сам испугался своего тона. А затем, пытаясь быть мягче, зачем-то сказал: -- Мне нравится другой человек.

-- Тебе, может... совет какой нужен? -- Эд никак не мог усмирить свои нахлынувшие отцовские чувства.

-- Нет, -- покачал головой я, отказываясь. -- У нас все хорошо.