Сад нераскрывшихся цветов

Через пять минут о пребывании здесь гостей напоминал лишь приятный запах женских духов. Вдвоем мы стояли посреди помещения, которое, полностью избавившись от напряжения, я мог получше разглядеть. Родители юноши сняли просторную комнату в недорогом, но приличном отеле. Здесь было все и даже больше, что обычно нужно для комфортного уикенда: довольно широкая кровать, задвинутая в альков, небольшой диванчик, чайный стол, рядом с которым находилось кресло. С левой стороны я заметил узкую дверь, ведущую в ванную комнату, и туалет. Бежевые стены украшали полки, какие-то абстракции в минималистических рамках, от легкого сквозняка шуршали невесомые шелковые занавески кремового цвета. Позабавил меня небольшой электрический камин, встроенный в стену -- в гостиной "Хартвуда" был настоящий, огромный и жаркий. По углам, словно копии друг друга, стояли высокие зеленые шефлеры. В общем, не сказать, что я был поражен интерьером номера, но счел, что для обыкновенного Хартпулского отеля обстановка очень даже ничего. С разочарованием я отложил книгу, дожидаясь, когда Арлен запрет дверь.

-- Почему ты не предупредил меня? -- начал я, едва тот принялся распаковывать свой подарок.

-- Я предупреждал, -- отозвался юноша, извлекая из коробки пару дорогих мужских ботинок на шнуровке. -- Так и знал. Как тебе?

-- Мне не нравится, что ты уходишь от темы, -- покачал головой я, крестообразно сложив руки.

-- А зачем поднимать тему, если и так все понятно? Я не хотел быть с ними наедине.

-- Ладно, -- сдался я, но не потерял желание упрекнуть Дарси. -- Все равно ты поставил меня в неловкую ситуацию...

-- Смотри, -- перебил меня собеседник, достав из коробки бутылку вина. -- Мама в своем репертуаре. Кстати, урожай года твоего рождения.

Я кивнул, поняв намек, и взял с полки два объемных, невысоких бокала. Часы показывали практически десять, а до полуночи все равно нужно было чем-то занимать себя. Вообще, признаться, сейчас я чувствовал себя довольно неловко. Казалось бы, находиться вдвоем с Арленом было для меня привычным делом, но сегодня обстановка была другая, как и события, поэтому я ощущал себя совсем иначе. Мой взгляд обратился в сторону юноши -- нахмурив брови, сосредоточенно и с интересом он вчитывался в текст на этикетке бутылки. Сегодня парень был бледнее, чем обычно, а джинсовая рубашка, как я отметил, необычайно шла ему. Поработав штопором, Дарси наполнил бокалы до самого края, и, без особых церемоний и речей, мы молча принялись за алое, как кровь, вино. Минута -- и парень выпил все до дна, а затем расслабленно откинулся на спинку дивана, подняв взгляд к потолку и раскинув руки. Я скромно отодвинулся, медленно смакуя алкоголь. Я не ожидал, но разговор он начал сам, не дожидаясь моих наводящих вопросов:

-- Я никогда не был близок с отцом. Не сказать, что я очень сильно переживаю из-за этого, но идиотское молчание меня напрягает. Нам редко когда удается нормально поговорить -- обычно это или наука, или мое поступление. Отец пытается наверстать упущенное, но удается ему это весьма скудно.

-- Наверстать?..

-- Сколько его помню, он всегда куда-то уезжал. Сначала занимался организацией конференций, потом его пригласили в Германию. Ну, талантливые микротехнологи везде нужны. Потом приобрел известность как ученый, за ним -- признание. В общем, ему было всегда не до нас. Не знаю, на чем вообще держится их союз с мамой.

-- Может, еще не поздно наладить отношения? -- робко поинтересовался я, ощущая во рту терпкий виноградный вкус.

-- В том-то и дело, что поздно. Отец был нужен ребенку. Взрослому отец ни к чему.

-- Зря ты так. Я бы попытался.

-- Ты другой, -- юноша опустил ладонь на мои волосы. -- И я очень ценю в тебе это. Но разговаривать с моим отцом все равно что стучать в закрытую дверь. Он сам себя законсервировал. Не хочу даже думать о его реакции, узнай он о том, какие отношения нас с тобой связывают.

Арлен вновь ухватился за бутылку и наполнил свой бокал. Вино быстро заканчивалось, как и чувство недосказанности между нами. Арлен открывался, и в моих руках была потрясающая возможность понять его.

-- А с мамой зачем тогда так? -- недовольно я взглянул на собеседника, а затем сделал последний глоток. На том, чтобы налить мне еще вина, Дарси настаивать не стал, видимо все еще ощущая вину за тот вероломный виски.

-- Мама хорошая. Она понимает меня как сына, но не понимает как человека. Любые слова отца для нее -- единственная истина. Не потому, что она считает, что так и должно быть. Она просто не умеет формировать своих. Ей так проще.

Я робко поднял взгляд и посмотрел на Арлена. От духоты тот расстегнул верхнюю пуговицу своей джинсовой рубашки, а его губы алели от вина. Расслабленный, такой печальный, сейчас он не был похожим на самого себя. В его волосах плясали блики, а огненные глаза смотрели прямо перед собой. Я любил Дарси и в этот вечер даже был готов полностью признаться себе в этом. Наконец-то я почувствовал, что между нами медленно распускается весна -- и, стоит мне лишь помочь ему обрести себя, мы станем самыми счастливыми людьми на свете.