Сад нераскрывшихся цветов

Однажды, когда я был еще совсем ребенком, мои родители поссорились. Вообще, такое случалось довольно часто, но в памяти, словно отпечаток, остался именно этот момент: в пылу раздора отец оделся и ушел, хлопнув дверью. Я видел, как это произошло, и, будучи маленьким мальчиком, очень близко принял случившееся к сердцу. "Мама, куда папа пошел?" -- обратился я к Норе, впившись в нее печальными глазами. Она опустилась рядом со мной на колени, шмыгнула носом и обняла. Мама всегда была теплой и приятно пахла. Так, как пах наш дом. "Он победит злого волшебника и вернется", -- Нора умела убедить. Тогда я гордо выпрямился, и мои плохие предчувствия растворились -- ведь не каждый отец вечером уходит сражаться со злом! С тех пор прошло уже двенадцать лет, а я все еще верил в злых волшебников. Только понял, что все они -- внутри нас.

В дороге меня почему-то всегда одолевали воспоминания о детстве, и неважно, что это было за путешествие -- долгая переправа через Ла-Манш или поездка от "Хартвуда" до ближайшего города. Сейчас мой путь, а точнее -- наш, лежал к Хартпулу. Часы показывали десять утра, и, полусонный, я периодически ударялся о стекло лбом, борясь с желанием уснуть. Арлен спокойно сидел рядом, а его пальцы беспорядочно плясали на сенсорном экране мобильного.

-- И все-таки как тебе удалось их уговорить отпустить нас до вечера в новый год? -- поинтересовался я, вдыхая специфический аромат своего енотового воротника.

-- Отстань, -- как отрезал Дарси, даже не взглянув на меня.

"Не выспался, что ли?" -- рассерженно про себя заметил я, но поспешил отступить. Если Арлен был не в духе, то моя глупость могла лишь еще больше его разозлить. Мне очень хотелось припасть лбом к его плечу и вздремнуть, но в автобусе было полно народу. Особенно заставляла меня напрячься странная немолодая женщина, скорее даже бабушка, в не менее странном зеленом берете грубой вязки. Она глаз с меня не сводила, отчего я порою звучно сглатывал и старался взглядом отыскать что-нибудь интересное за окном. Тщетно. Некогда зеленые поля превратились в белоснежные пустыни: будто вместо песка в них был сахар.

Через полчаса мы сошли практически в центре города, и Арлен поспешил озвучить наш список дел на сегодняшний день:

-- Сперва выпьем кофе, иначе до полуночи я не доживу. Затем пройдемся по торговому центру, зайдем в книжный, например. Можем посетить причал или сходить в кино.

-- На причале холодно, -- справедливо отметил я и поежился. Конечно, за последние дни температура немного поднялась, став почти привычной, но я все еще ощущал ветряных змей, кусающих кожу.

-- Ну, тогда кино.

Арлен показался мне довольно безынициативным. Будто телом он был тут, а мыслями уносился куда-то далеко. Это не очень радовало меня, но взять и спросить, в чем дело, я считал бестактным. К тому же я не был уверен, что мне не кажется.

-- Как насчет "Боевого коня"? Я слышал кучу хороших рецензий.

-- Конь так конь, -- пожал плечами друг и поправил мою шапку, наползавшую на брови. Я тут же растаял, и мои руки, спрятанные в карманы, начали дрожать. Я не мог ничего с собой поделать -- противоречивые эмоции просто выедали мои внутренности. Да, мне было приятно внимание человека, к которому я искренне испытывал привязанность, но все, что это за собой влекло, казалось мне по меньшей мере девиантным. И пугало меня тем, что нравилось.

Конечно же, Арлен любил черный кофе. Без сахара. И пил его с таким лицом, будто не было на свете ничего более вкусного, чем горькое угольное месиво. Наверное, подобное мнение вычитало из меня пятьдесят процентов интеллигентного человека, но понять пристрастие к такому кофе я не мог. Зато я испытывал небывалое наслаждение, медленно потягивая приторный латте. Особенно приятно это было делать под "Strangers in The Night" Фрэнка Синатры. Стоило выглянуть в окно, как за тонкой стеклянной гладью я видел десятки спешащих людей. В Хартпуле едва можно было насчитать и сто тысяч жителей, но сегодня на улицах было так много народу, что можно было подумать, что это город-миллионник. Вокруг остались украшения с предыдущего торжества, и люди все еще хранили в сердцах то тепло. И пусть Новый год не такой важный и уютный праздник, как Рождество, зато в нем тоже есть особенное очарование.

После кофейни мы посмотрели фильм, а затем прошлись по довольно просторному торговому центру. Вместе мы обошли несколько магазинов с одеждой, начиная от любимого мной "H&M"^2 и заканчивая "Austin Reed"Ё, в котором я, мягко сказать, чувствовал себя немного неуютно. Зато Дарси, с присущей ему важностью, померил несколько жакетов и, не спрашивая моего мнения, выбрал один. По его словам, это было самое достойное место, чтобы одеться со вкусом, при этом не тратя бешеные деньги. Под новый год ажиотаж в магазинах немного спадал -- если на Рождество было принято преподносить друг другу довольно ценные подарки, то в полночь с тридцать первого декабря на первое января люди обычно обходились маленькими сувенирами.