Это сильно. Это гораздо сильнее, чем все церковно-пропагандистские фильмы вместе взятые. Это говорит о том, что всегда можно принять верное решение. О том, что Иисус сделал в итоге правильный выбор.
Они не поняли ничего. Они запрещали этот фильм. Они говорили, что он позорит церковь и само имя Христа. Они не поняли, что духовная сила Иисуса, право его выбора в «Последнем искушении» — самое лучшее доказательство, неоновая вывеска Бога, политическая реклама.
Он был человеком. Как и Джереми Л. Смит. Повторяемость истории доказывает только то, что Уна Ралти — это лучший выбор для такого, как Джереми. Шлюха с римских улиц, которая становится святой.
Кроме того, в каком-то смысле она была творением его рук. Он ведь улучшил её. Убрал оспины. Подтянул грудь. Косметическое исцеление. Бог — пластический хирург. Смешно, правда? Простите, пожалуйста, мистер Спаситель, вы не сделаете мне липосакцию? А может быть, коррекцию губ? Что-то мне не нравится в последнее время их форма. Не смейтесь, но к этому всё может прийти.
Предположим, человек нищ, голоден и гол. Мы кормим его сытно, даём сколько угодно еды. Первая проблема — проблема голода — исчезает бесследно. Он начинает ныть, что ему нечего надеть на себя. Мы одеваем человека и обновляем его гардероб. Проблема решена. Наконец, мы устраняем третью проблему, обеспечивая его достойной зарплатой или пособием. И тогда автоматически возникает множество затруднений, которые до сих пор казались ему мелкими и бессмысленными. Точнее, он вовсе не думал, что они могут возникнуть. Конечно, я уже писал об этом, ему перестаёт хватать денег. Ему уже нужен свой собственный автомобиль. «Что это такое, — возмущается он. — У всех есть машины, а у меня нет. Непорядок». Мы дарим ему автомобиль (и это порождает автоматическое недовольство тем, что у всех «Мерседесы», а у него — всего лишь «Тойота»). Потом оказывается, что однокомнатная квартира на окраине его не устраивает. Нужна в центре. И как минимум трёхкомнатная. И это при том, что незадолго до этого он просил подаяния и вообще не мечтал о каком-либо жилье. Мы переселяем его в центр. Как выясняется, этим проблемы не исчерпываются. Теперь человеку нужна хорошая мебель и обязательно джакузи. Как он жил все эти годы без джакузи, он и представить себе не может. Потому что джакузи — это очень важно. Это даже важнее полов с подогревом, которые тоже нужны ему позарез. Кстати, к этому времени давно пора перевести его на руководящую должность и повысить зарплату раза в три-четыре.
И так далее. Амбиции растут с ростом положения. И письма из серии «исправьте мне грудь» уже приходят в огромную канцелярию Джереми Л. Смита.
Но, собственно, я не об этом. Я об Уне Ралти.
Первая их ночь была неудачной. Такой же, как все ночи с обыкновенными шлюхами Джереми. Он командовал ею, как всеми. «Иди в спальню». «Раздевайся». «На колени». Она привыкла к такому обращению в своей прошлой жизни и успела отвыкнуть от него в новой. Но она была готова. Когда позвонил кардинал Спирокки, Уна Ралти знала, на что идёт.
Однако с утра Джереми почувствовал, что ему не хочется отправлять Уну за «сменщицей». Мол, иди, тебе оплатят в бухгалтерии. Ему неожиданно захотелось прижаться к ней, почувствовать утренний запах её волос, её кожи. С ним никогда ещё не случалось ничего подобного.
На самом деле, красота женщины лучше всего видна с утра. Сонное и растрёпанное существо обычно не похоже на ту красавицу, которую вы вечером укладывали в постель. С утра — без макияжа, ненадушенная, непричёсанная — женщина совсем другая. И если вы увидели её такой и подумали о том, как она красива, тогда вы и в самом деле любите её. Она и в самом деле прекрасна. Её красота не нарисована на лице тушью, белилами и румянами. Это её естественная, настоящая красота. Такая, с какой она родилась. Какую вы увидели в ней.
Всё это понял Джереми Л. Смит. Опять же, то, что я расписал столь многословно, пронеслось перед ним в форме мгновенного образа, инстинктивного понимания, и не более того. Но суть от этого не меняется.
Джереми Л. Смит не умел говорить женщинам такие слова, которые они любят слышать. Он умел командовать. Приказывать. Оскорблять. Когда-то, в другой жизни, он умел ещё просить и пресмыкаться, но в Ватикане он от этого отвык. Поэтому он не знал, что сказать Уне. Он просто лежал и смотрел на неё. А когда она проснулась, он закрыл глаза и сделал вид, что спит.
Уна ушла тихо. Она умылась, собрала свою одежду и исчезла. У неё была работа — отчёт для кардинала Спирокки. Первый из множества. Джереми не догадывался об этом. Впрочем, он о многом не догадывался. Например, он никогда не обращал внимания на Терренса О'Лири.
Джереми лежал, смотрел в потолок и пытался думать о том, о чём раньше никогда не думал. Он пытался воспринять женщину не половым органом, а сердцем и разумом. У него не получалось. Слишком неожиданно пришёл этот опыт.