Сад богов

Я уже решил, что наступил момент добавить сразу двух особей в мою коллекцию, когда на арену неожиданно вышел третий персонаж. Из тенистой виноградной лозы вылезла мухоловка, этакий живой многоногий коврик, целеустремленно подбежала к еще дергающейся пяденице и, забравшись сверху, сомкнула челюсти на мягкой грудной клетке. Сценка была та еще: самка богомола, сложившись вдвое, дубасит геккона своими когтями, а он, вытаращив зенки от возбуждения, так и не выпускает ее надкрылья, несмотря на все побои. Ну а мухоловка, сообразив, что не в силах утащить столь крупную добычу, растянулась на бабочке, подобно ламбрекену, и вытягивает из той жизненные соки.

И в это время появилась Тереза Оливия Агнесса Дейрдра, или просто Дейрдра. Ее и партнера, двух огромных жаб, я выследил, сравнительно легко приручил и поселил в огороженном садике под верандой. Там они жили блаженной жизнью среди герани и мандариновых деревьев, а по вечерам, когда зажигали лампы, выбирались на веранду, чтобы полакомиться насекомыми.

Я был настолько увлечен четырьмя персонажами, что напрочь забыл о Дейрдре, и ее появление застигло меня врасплох. Я лежал на животе и следил за драмой, которая разыгрывалась у меня под носом. А Дейрдра, как оказалось, сидя под стулом, тоже следила за схваткой. И тут эта жирная особа выскочила, секунду помедлила, и – не успел я глазом моргнуть, – совершив по-жабьи целеустремленный прыжок, разинула свой большущий рот, махнула язычком и отправила мухоловку и пяденицу в свою вместительную пасть. Снова замерла, глотнула, на пару секунд закрыв выпученные глаза, быстро развернулась и слопала богомола с гекконом. Какое-то мгновение его хвостик извивался, словно червяк, между толстыми губами Дейрдры, но потом она пальчиками решительно затолкала его в рот, как это делают жабы.

Мне приходилось читать про пищевые цепочки и про то, что выживает сильнейший, но все это померкло на фоне увиденного.

Я был раздосадован, помимо прочего, тем, что Дейрдра испортила мне увлекательный спектакль. Во избежание новых недоразумений я отнес ее обратно в огражденный садик, под каменным лотком с бархатцами, к ее супругу Теренсу Оливеру Альберту Дику. Я счел, что за один вечер она уже съела предостаточно.

И вот в этот дом – прожаренный, как сухарь, раскаленный, как печь в пекарне, переполненный всякой живностью – однажды пожаловал Адриан Фортескью Смит. Этот школьный приятель Лесли когда-то провел каникулы у нас в Англии и в результате по уши и безнадежно влюбился в Марго, к ее великой досаде. Мы все, расположившись на веранде, разбирали двухнедельную корреспонденцию, когда мать сообщила нам о предстоящем визите Адриана.

– О, это будет мило, – сказала она.

Все оторвались от своей почты и посмотрели на нее настороженно.

– Что будет мило? – спросил Ларри.

– Я получила письмо от миссис Фортескью Смит.

– Не вижу в этом ничего милого.

– И чего хочет эта старая карга? – поинтересовался Лесли.

– Дорогой, зачем ты о ней так? Она была к тебе очень добра.

Лесли насмешливо хмыкнул:

– И чего же она хочет?

– Адриан путешествует по континенту, и она спрашивает, нельзя ли ему заехать на Корфу и какое-то время пожить у нас.

– Почему нет, – сказал Лесли. – Отличная мысль.

– Да, хороший парень, – великодушно согласился Ларри.

– Да! – с энтузиазмом подхватила мать. – У него прекрасные манеры.

– А мне эта идея не по душе, – вступила Марго. – Он страшный зануда. У меня от одного его вида начинается зевота. Мама, ты можешь ей написать, что у нас нет свободной комнаты?

– Мне казалось, что Адриан тебе нравится, – удивилась мать. – Ты ему точно понравилась, насколько помню.

– Вот именно. И я не хочу, чтобы он пускал слюну по всему дому, как спаниель в поисках самки.

Мать поправила очки и внимательно поглядела на дочь:

– Марго, дорогая, ты не должна так о нем говорить. Откуда только берутся эти выражения? Ты все преувеличиваешь. Он совсем не похож на… на… на то, что ты сказала. По-моему, очень благовоспитанный мальчик.

– Еще бы, – воинственно вступился за него Лесли. – Это все Марго. Ей кажется, что все мужчины за ней бегают.

– Неправда! – возмутилась моя сестра. – Просто он мне не нравится. У него вечно слюнявые губы. Когда ни посмотришь, изо рта течет слюна.

– Ничего у него не течет.

– А я говорю, течет! Слюна, слюна, слюна.

– Никогда не видела, чтобы у него изо рта текла слюна, – сказала мать. – А даже если так, это еще не повод отказывать ему в визите. Марго, будь благоразумнее.

– Он друг Лесли. Вот пусть на него и пускает слюну.

– Да не пускает он слюну и никогда не пускал!

– Вот что, – сказала мать как человек, принимающий решение. – У него здесь будет много всяких дел, так что пускать слюну ему будет некогда.