Сабриэль

– По традиции о прибытии высокопоставленной особы, такой, как вы, возвещает ее личный страж, – тихо пояснил он. – И сопровождать вас, не нарушая приличий, я могу лишь в роли вашего мечника. Иначе люди подумают, что мы в лучшем случае любовники. А если ваше имя окажется связано с моим в таком смысле, вам не станут оказывать должного уважения. Понимаете?

– А, – отозвалась Сабриэль, сглотнув, чувствуя, как румянец смущения прихлынул к лицу и разливается от щек к шее.

Ощущение было такое, словно мисс Прионти одернула ее резким замечанием. А ведь Сабриэль даже не приходило в голову, как со стороны выглядит это путешествие вдвоем. Безусловно, в Анцельстьерре это сочли бы неприличным, но здесь-то – Древнее королевство, здесь все иначе. Выходит, не все.

– Урок номер двести семь, – промурлыкал Моггет откуда-то из-под ее ног. – Три из десяти. Любопытно, а свеженькая треска у них найдется? Мне бы некрупную, еще живую…

– Тише! – одернула его Сабриэль. – Притворись-ка до поры обычным котом.

– Как скажете, миледи Абхорсен, – отозвался Моггет, гордо отошел и уселся по другую сторону от Оселка.

Сабриэль уже собиралась резко ответить ему, как вдруг приметила, что уголки губ Оселка чуть изогнулись вверх. Оселок? Усмехается? От потрясения она сдержала колкость, а в следующий миг и вовсе о ней позабыла: четверо лучников перебросили через пролом доску, и конец ее с резким стуком шлепнул о камень.

– Переходите побыстрее, пожалуйста, – попросил старейшина. Лучники придерживали доску, чтобы не шаталась. – В деревне кишмя кишат злобные твари, и, боюсь, день уже на исходе.

В самом деле, при этих словах всех их накрыла тень облака и нахлынул свежий запах дождя, смешанный с влажным, соленым ароматом моря. Не нуждаясь в дальнейших уговорах, Сабриэль проворно перебежала по доске на другой конец волнолома. Моггет последовал за нею, а за ним и Оселок.

Глава семнадцатая

Все уцелевшие жители Нестоува собрались в самой просторной из коптилен – за исключением лишь очередной смены лучников, несущей стражу у волнолома. Неделей раньше в деревне жило сто двадцать шесть человек; теперь остался только тридцать один.

– До сегодняшнего утра было тридцать два, – рассказывал Сабриэль старейшина, передавая ей чашу неплохого вина, кусок сушеной рыбы и очень твердый, заплесневелый сухарь. – Перебравшись на остров, мы надеялись, что уж тут-то мы в безопасности, но сегодня на восходе нашли сынишку Монджера Стоварта… Он был выпит досуха, прямо как пустая шелуха от него осталась. Мы до него дотронулись – он был что сожженная бумага, которая сгорела, не распавшись… мы только тронули, а он и рассыпался мелкими чешуйками, вроде как золой.

Пока старик рассказывал, Сабриэль оглянулась по сторонам, отмечая изобилие фонарей, свечей и тростниковых фитилей, что прибавляли пропахшей рыбой коптильне не только света, но и дыма. Уцелевшие представляли собой компанию весьма разношерстную – тут и мужчины, и женщины, и дети, от совсем малышей до самого старейшины. Единственной общей чертой был страх – страх, искажавший напряжением лица, страх, делавший каждое движение нервным и дерганым.

– Мы думаем, один из них здесь, – промолвила какая-то женщина. Заметно было, что в голосе ее страх давно уступил место обреченности.

Она стояла особняком, чуть в стороне, в отчужденности своего горя. Сабриэль догадалась, что женщина потеряла семью. Мужа, детей – а возможно, что и родителей, и сестер, и братьев, ведь ей еще и сорока нет.

– Он заберет нас одного за другим, – продолжала женщина равнодушно, как само собою разумеющееся.

Ее голос звучал с жутковатой убежденностью, и люди вокруг нее перетаптывались, мялись, не глядели в ее сторону, словно встретиться с ней взглядом означало признать правоту ее слов. Большинство собравшихся глядели на Сабриэль, и в глазах их читалась надежда. Не слепая вера, не полное доверие, а надежда заядлого игрока на то, что уж эта-то ставка непременно положит конец нескончаемым проигрышам.

– Абхорсен, который побывал здесь, когда я был молод, – продолжал старейшина, и Сабриэль поняла, что, учитывая его возраст, из всех жителей деревни помнит это событие только он один, – тот Абхорсен сказал мне, что его призвание – разить мертвых. Он спас нас от призраков, которые попали к нам вместе с караваном того купца. А сейчас все так же, госпожа? Спасет ли нас Абхорсен от мертвых?

Сабриэль на миг задумалась, мысленно листая страницы «Книги мертвых», чувствуя, что фолианту не лежится в рюкзаке у ее ног. Мысли ее снова и снова возвращались к отцу, к грядущему путешествию в Белизаэр, к мертвым врагам, которые словно бы все ополчились на нее, направляемые чьей-то волей.

– Я очищу этот остров от мертвых, – объявила она наконец громко, так, чтобы все слышали. – Но береговую деревню я освободить не могу. В королевстве орудует великое зло – то самое зло, что разбило ваш камень Хартии. И я должна отыскать источник зла и победить как можно скорее. Когда это будет исполнено, я вернусь – надеюсь, что не одна, – дабы восстановить деревню и камень.