Саботаж

Однако подобными сетованиями шкуру свою не спасешь. А иных способов было немного. Пистолет остался в отеле. Если снять шляпу и начать шарить за лентой, доставая спрятанную бритву, Плащ получит прекрасную возможность пырнуть его ножом. Не говоря уж о том, что и второй, в светло-коричневом костюме, вышел на дело не с пустыми руками – наверняка припас чего-нибудь колюще-режущего или огнестрельного. И Фалько инстинктивно сделал то единственное, что подсказывал ему в этих обстоятельствах опыт: если есть возможность, героя из себя не строй, а беги. Плащом, переброшенным через левую руку, он прикрыл живот, правой сгреб в кармане пиджака мелочь и изо всей силы швырнул всю пригоршню меди в лицо противнику, до которого было уже не больше метра. И когда Плащ остановился и вскинул руку к лицу, а клинок второго – да, он тоже оказался с ножом – с леденящим душу шорохом рассек пиджак, на миллиметр не дотянувшись до поясницы Фалько, тому не оставалось ничего другого, как, опершись о перила, перемахнуть их и прыгнуть в реку.

11. Рокамболь в отеле «Мёрис»

– Нет, – сказал Санчес. – Это не кагуляры. По крайней мере, Вердье божится, что нет.

– Тогда остается только один вариант, – ответил Фалько.

– Красные?

– Да.

Они проходили мимо пруда в Люксембургском саду. А встретились двадцать минут назад перед кафе «Клозери де Лила» у памятника маршалу Нею. Время от времени Фалько доставал платок и сморкался. У него текло из носу и болела голова. Купание стоило ему легкой простуды, которую он лечил кофе-аспирином и коньяком.

– Могут быть и нацисты, – заметил Санчес, немного подумав. – Свою игру ведут. Или итальянцы – кто еще так халтурит?

– Возможно, – согласился Фалько. – Но маловероятно.

И покосился на своего спутника. Сегодня тот был без шляпы и без галстука, но с шейным платком и в кепке, которая вместе с усами добавляла его по обыкновению утомленному виду неуместно пролетарское обличье.

– Вам видней, – сказал Санчес. – Вашу шкуру попортить хотели… Лица их рассмотреть удалось?

– У того, кто напал спереди, – да. Среднего роста, лицо небритое, зеленовато-бледное.

– Похож на испанца?

– Может, и испанец… Хотя в Париже нетрудно кого угодно подрядить на такую работу. А ножи гражданства не имеют.

– Вам все-таки крупно повезло.

– Да уж.

В самом деле, повезло, подумал Фалько. Клинок, вспоровший ему сзади пиджак, лишь чуть задел кожу, перила оказались рядом, а в момент прыжка под мостом не проходила баржа, не то он гарантированно переломал бы себе кости.

– Крупно, – добавил он.

Он прыгнул прямо в Сену и с плеском погрузился в холодную мутную воду, от которой на миг перехватило дыхание, а потом, слегка оглушенный, вынырнул на поверхность и поплыл по течению к ближайшей набережной, меж тем как люди на мосту и на берегу тыкали в него пальцами и звали на помощь. Двоим жандармам, которые вытащили его из воды, дали ему глотнуть водки и принесли одеяло, он сообщил, что сверзился с моста по собственной глупости – слишком сильно перегнулся через перила, чтобы сделать фотоснимок. Ажаны оказались любезны – угостили сигаретой, проводили на патрульный катер, где сняли показания, а потом на такси доставили до отеля. По крайней мере, с этой стороны все обошлось.

– Есть одно объяснение, – сказал Санчес.

– Одно? У меня их несколько.

– Это самое правдоподобное. В республиканском посольстве у нас свой человек – очень ценный агент, с доступом к кодам их шифровальной машины «Криа-Маркони»… Так вот, он считает, что вас установили.

– Под каким именем?

– Имен никаких, кроме Игнасио Гасана, не называли. Но подозревают, что вы не тот, за кого себя выдаете, и, может быть, работаете на нас.

– Ишь ты… Быстро они обернулись. Я здесь всего несколько дней.

– Может быть, вас кто-то опознал. Возможно, этот самый Навахас, новый резидент в Париже.

Фалько задумался. Повадился кувшин по воду ходить, сказал он про себя и себя же имея в виду. Санчес внимательно наблюдал за ним:

– Вы не отсылали корреспонденцию обычной почтой? Во французской почтовой службе мощная коммунистическая ячейка, и они перлюстрируют письма, адресованные в Испанию.

– Не отсылал. Никогда.

Фалько продолжал размышлять, однако ему нездоровилось, и это не давало сосредоточиться. Першило в горле, лило из носу. Чертыхаясь, он в очередной раз достал из кармана платок.

– Не может этого быть, – сказал он, высморкавшись. – Слишком скоро… Странно это…

– В наше время все странно. Может быть и совпадением.

– Вот в это я не верю. В нашем деле вера в случайности и совпадения слишком дорого обходится. И опасней их ничего нет.

Санчес дернул головой. И от смешка, подавленного в самом начале, закашлялся.

– Они опасней даже, чем удар ножа на Пон-дез-Ар, например? – иронически проговорил он.

– Да, опасней.

– Тут ясно только одно – они вас вели. Боюсь, вы стали неподвижной мишенью. Надо бы поскорее покончить с делом Баярда.

– Близится к завершению.

– Отрадно слышать.

Незаметно оглядевшись, Санчес придвинулся еще ближе и протянул Фалько газету, желтым прокуренным пальцем ткнув в страницу, словно показывал заголовок статьи.