Сабля, птица и девица (СИ)

Прекрасен стольный город Париж при ясной погоде! Дома пусть местами и не каменные, улицы пусть местами и не мощеные. Кого бы это волновало, пока в Париже есть дамы и кавалеры! Девицы ходят как по ниточке, бедрами вертят, грудью покачивают, глазками стреляют. Иные и волосы под платок не прячут. Дамы замужние туда же, как посмотрят на добра молодца, так прямо глазами раздевают. Даже Вольфу достается, хотя и не добрый он, и не молодец.

Кавалеры местные хороши. Благородные при мечах, черный народ при ножах, а по правде не всегда и различишь, у кого титул без денег, у кого деньги без титула, а у кого и с тем, и с другим порядок. На дам смотрят с достоинством и с интересом, под задорными взглядами не смущаются.

Разврат творится и на правом берегу Сены, и на левом, а особенно посередине, на острове Сите. Если прислушаться, то и средь бела дня услышишь такое, чем православным ближе к закату положено заниматься. Если принюхаться, то и не различишь, это от кавалера дамами пахнет, или от дамы кавалерами.

Пруторез и даже веревку Ласке вернули, а прочее имущество никто и не отнимал. C двадцатью имперскими талерами денег хватило до Парижа, еще и на обратную дорогу осталось.

Путь из вассальных Императору земель, где говорили на очень разных говорах, но одного немецкого языка, занял больше трех недель. И еще неделю по землям, где говорили по-французски, с носовым мычанием. Этот язык ни Ласка, ни Вольф не знали и с трудом пытались объясниться то по-немецки, то на латыни. Слава Богу, что в стольный и торговый город Париж по большой дороге часто ездили немцы, и среди придорожного населения находились люди, знающие язык соседей. Вольф на каждом ночлеге спрашивал, где честному немцу остановиться через сутки пути на запад, так и ехали эстафетой по рекомендациям из рук в руки.

В немецких землях из дерева не строились вовсе. Рыцари жили в каменных домах, народ попроще в фахверковых, из деревянного каркаса, заполненного не пойми чем. Ласка на первый взгляд сказал «из говна и палок», но присмотрелся и понял, что технология требует не только палок и наполнителя, но еще точного расчета и некривых рук. Если сделать каркас кое-как, то он непременно упадет, а у немцев по сто лет стоят и ничего.

Что не понравилось в жизни немцев, так это постоянные заставы на пути. Каждый граф, князь или вольный город огораживался заставами, которые брали с проезжих пошлины.

«Вернусь домой, скажу великому князю Ивану, чтобы у нас таких порядков не заводили под страхом смертной казни», — подумал Ласка. Этак каждый боярин, если на немцев насмотрится, выгородит себе кусок большой дороги и примется грабить всех встречных-поперечных.

На окраине Париже остановились, как обычно, на «немецком» постоялом дворе. Вечером местная сказительница, которой молодая ученица аккомпанировала на дудке и на лютне, рассказала полному залу приезжих сказку про горгулью.

— Меня зовут несравненная Колетт, и я лучшая сказочница в Париже, — представилась рассказчица.

Симпатичная. Настоящая француженка. Видно, что не молодая, ей за тридцать, но очень привлекательная. Ни одной морщинки, густые черные волосы, стройная.

— Мне помогает ученица Амелия.

Амелия скромно поклонилась. Хорошенькая девушка, ровесница Ласки. Тоже француженка, тоже брюнетка, но не сказать, что на одно лицо с Колетт. Женщины не любят быть на одно лицо.

Колетт под аккомпанемент Амелии рассказала историю про горгулью.

Во времена доброго короля Дагобера, много столетий назад, в реке Сене, ближе к Руану, чем к Парижу, завелось водное чудище горгулья, похожее больше на дракона, чем на змею. Горгулья ходила на четырех лапах, а некоторые успевшие от нее убежать очевидцы утверждали, что она не только топила корабли, но и пыхала огнем. Нет, это не дракон. Драконы с крыльями и летают, а горгулья плавала.

Рыцарей в то древнее время еще не было. Ни в смысле тяжелого всадника, потому что настоящих надежных доспехов, таких, как сейчас у рыцарей, тогда и за вес золота купить не получилось бы. Ни в смысле потомственного профессионального воина, потому что даже идея вассалитета появилась намного позже. Ни в смысле высокой морали с верностью королю, заботой о прекрасных дамах, стремлением к подвигам.

Но воевал тогдашний мир непрерывно. И с людьми, и с чудовищами. Только вместо рыцарей в современном смысле этим занимались прославленные воины, которые хорошо умели убивать и грабить. Воины спросили, нет ли у горгульи золота. Узнали, что нет. Спросили, не отдадут ли принцессу в обмен на голову горгульи. Узнали, что нет. Развели руками и отправились более выгодными делами заниматься.

Христианство в тогдашнем Париже, не говоря уже про окрестности, приняли далеко не все. Официально король Хлодвиг крестил своих подданных задолго до Дагобера, но на деле крестьяне поклонялись деревьям и приносили в жертву животных.