S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется!

Леопольда мягко приземлилась, астронавтики выпрыгнули на траву, сочную, как салатный микс, сбрызнутый соком лайма. Впереди, в тени деревьев, притаилось первое здание экспозиции, посвященное истории мировой кулинарии. Будучи студенткой, Леопольда дневала и ночевала там, рассматривая фотокопии знаменитейших трудов Белоцерковской и Высоцкой, с благоговейным трепетом замирая перед репринтом книг Похлебкина, зардевшись, проскакивала зал сетевого питания – все эти бесчисленные «рестораны», столь близкие сердцу шавермы и сегодня! как можно было! Впрочем, астронавтов история не интересовала, по крайней мере, добулимийная эра.

Слава и Кондрат жались друг к другу. Леопольда извлекла из багажника корзинку с припасами – истощенные ребятки уже часа три без еды! – и принялась расстилать поверх травы скатерть.

– Помилуйте, Леопольда, зачем?! – простонал Слава.

– Для подкрепления. Комплекс большой, ходить долго. Совместим вводную лекцию с ланчем.

С хрустом развернула она вощеную бумагу, и над поляной поплыли ароматы ростбифа, французской горчицы и свежего салата. Кондрат судорожно сглотнул, глядя на сандвич.

– Кушай на здоровье! – расплылась в улыбке Леопольда.

Мальчик вгрызся в угощение. Слава следил за ним с настороженной улыбочкой. Слава вообще ко всему относился настороженно. Непростая судьба у мальчика, что и сказать! Экипаж потерял, сам едва не угробился. И чего не хватало им на обжитой и уютной Земле?.. Впрочем, понятно, чего. Еще два дня назад Леопольда поинтересовалась, что же за салат такой – «витаминный», что представляют из себя другие упомянутые блюда, и нашла их только в бездушных, как галета, справочниках по советской (был такой период в истории России) кулинарии. Нет, наверное, можно было и отварную курицу приготовить интересно, и морковь с капустой – тоже, но картинки в древней книге свидетельствовали об обратном.

А потом еще три года – на «кубиках» сидеть!

Станешь тут желчным, как Главный Цензор, на днях категорически запретивший добавление желатина в ланспик и обвинивший в использовании вкусовых ароматизаторов один из модных ресторанов…

– Славочка, – попросила Леопольда, – покушай.

Славочку слегка передернуло, но мальчик он был вежливый, из таких со временем хорошие администраторы получаются, и поэтому взял сандвич.

– Растолстеем мы на ваших хлебах, Леопольда.

– Ну и хорошо, ну и ладно! А то посмотрите на себя – суповой набор, а не молодые люди. На вас таких девушки-то не посмотрят, кому охота об кости биться!

Мальчики смутились. Леопольда даже рассмеялась, так мило у них это получилось. После трапезы они отправились бродить по музею.

Сначала все шло хорошо: Леопольда подготовилась к экскурсии, на вопросы по истории отвечала с ходу, в датах не путалась. Когда она рассказывала об образовании Мирового Кулинарного Совета, Кондрат воскликнул:

– Прямо пищевой коммунизм!

– Не говори ерунды, – окоротил его Слава. – Обычное потребление. Живем для того, чтобы есть. Надо же так переврать… Скажите вот, Леопольда, музей называется музеем культуры. Но где же она? Где же культура?

Они только что вышли из здания, посвященного натюрморту, и Леопольда еще пребывала в эйфории, поэтому не сразу поняла.

– Где культура? Где книги? Картины?

– А что мы, мальчики, до сих пор смотрели? – удивилась Леопольда. – Книги, скульптуры, картины. Чего вам еще?

– А классика? – наседал на нее Слава. – Что вы помните из классики? Разве этому, – он сделал широкий жест, – учил нас, например, Чехов?

Леопольда хитро улыбнулась. Только недавно перечитывала она избранные места любимого автора и могла теперь процитировать: «Но вот наконец показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет! Подтыкин взглянул на дело рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок сёмги, кильку и сардинку, потом уж млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот»…

Мальчики в свою очередь разинули рты.

– Человек слишком долго ограничивал себя, – мягко сказала Леопольда. – Слишком долго изобретал ложные ценности. Но всегда и во все времена самые проникновенные строки писались об истинно дорогом: о еде. И даже спутниц жизни подбирали по тому, как женщина готовила… да что там говорить! Рыцарский меч – не что иное, как метафора шеф-ножа. Вы этого еще не понимаете, бедные. Но вы обязательно поймете!

Она повела их дальше, туда, где сквозь зеленый полумрак просвечивало классическое здание корпуса Современной культуры – похожее на бисквитный, украшенный кремовыми розами торт.

* * *