Салех и Захра лежали без движений, прижавшись друг к другу некоторое время. Потом Салеху стало любопытно, и он чуть приподнявшись пополз вслед за Дахилом. Но, не успев подняться к вершине, он упал, как подкошенный, скатившись на дно оврага, потому что услышал громоподобную серию автоматных выстрелов. Оружия, казалось, палили со всех сторон, это отражалось в ущелье и ужасающе налетало на все, что попадется, неся ужас и сея страх. Неистовый бой длился минут десять, он затухал, подобно бушующему шквалу, отдельные выстрелы еще гремели, говоря о скором финале разыгравшейся людской трагедии. Умолк последний рокот выстрелов, уступив место привычным звукам природы, которая замолкла на время ожесточенного боя. Салех взял дочь за руку и осторожно выглянул из-за оврага. К нему шел в весьма приподнятом настроении круглый Дахил. Салех с облегчением вздохнул, но увидев за спиной солдата, в отдалении, у склона, рядом с грудой камней, лежащие тела в военной форме, затаил дыхание.
– Кто они? – спросил Салех.
– Трупы, – коротко, не желая общаться, ответил Дахил.
Тройка спустилась с пригорка и подошла к машинам, на которых сидели трое солдат. Вазар вместе с остальными тремя солдатами медленно ходил среди трупов людей и животных, проверяя карманы и вещи погибших солдат. На земле лежали уже бездыханные тела шести солдат, одетых в ту же военную форму, что и люди Вазара, и тела двух верблюдов. Четверо, чудом спасшихся грациозных животных, кучкой, сжавшихся от страха тел, стояли в ущелье, и с опаской пощипывали травку.
– Папа, что здесь произошло? – тихо спросила Захра.
– Здесь произошло убийство, – шепотом произнес Салех.
Люди Взара обыскивали трупы погибших солдат, один из них нашел какой-то документ и передал его командиру, тот ехидно улыбнулся и сунул документ в свой карман. Трупы солдат отнесли в овраг, и закрыли тела ветками. После этого все погрузились в джипы и отправились в путь.
Ближе к вечеру на горизонте появились ветхие строения. Это было селение, бедное, проживало здесь не более сотни людей. Вазар и его люди вышли из машин, люди приветствовали освободителей, а несколько десятков жителей – женщины, мужчины, ребятишки шли толпой, окружая солдат. Гостеприимство местных жителей успокоило путников, уставших в дороге. Жители предоставили несколько домиков, стены которых сделаны из веток, других домов здесь не было. Несколько жителей принесли кальян для гостей, и солдаты, один за другим, принялись с упоением вдыхать желаемую смесь наркотика. Вечер был жарким, теплые испарения поднимались вверх, с появлением сумерек подул долгожданный прохладный ветерок.
Вазар и его люди расположились на стульях у опустевшего стола. Командир не спал, он беседовал со старейшинами, расспрашивал их о чем-то. Иногда его голос возрастал, старейшины покорно кивали головой или молчали, опустив глаза. Салеху и Захре предоставили комнату в глубине дома. Салех не мог не заметить, как во время всего пути за ним зорко следят две-три пары глаз. Он уже несколько раз планировал убежать с дочерью или хотя бы дать возможность скрыться дочери, но каждый раз побег срывался. Солдаты хорошо знали свое дело. Салех пытался подслушать разговор Вазара, но беседа велась тихо, и до Салеха долетали лишь отдельные слова, и то, лишь тогда, когда эмоциональный Вазар поднимал голос. Салеху удалось уловить слова: христианство, предательство, трусость. Эти слова мало что говорили. Если бы Салех знал лишь десятую правду, которую от него скрывали, он бы был более уверенным в необходимости побега.
Успокоив дочь, Салех, складывая уловимые, едва долетевшие обрывки фраз командира отряда и старейшин, ни к какому ясному выводу не пришел и уснул под прохладой ночи, проникавшей в комнату сквозь многочисленные щели в стенах.