С определённой точки зрения

Нынешние джедаи ей откровенно не нравились. Конечно, раньше и трава была забористее, и Владыки норовистее, но современный контингент отличался от предшественников в худшую сторону. Прежние джедаи были разными, но вот самодовольными высокомерными идиотами не являлись. Раньше процветало развитие личности, теперь всех стригли под одну гребенку, пропагандируя серость и уравниловку. Чем дальше, тем больше Моль разочаровывалась: в свое время ей доводилось встречаться с мастерами и Лордами джедаев, нынешние амебы не шли ни в какое сравнение с боевыми предками. Особенно Моли не нравился Йода: зеленая тварь успешно превратила инкубатор индивидуальностей в болото, пользуясь незыблемым авторитетом. Йода был стар, не телом – душой, и этого Моль, всегда бодрая и готовая творить всяческую фигню, откровенно не понимала. Ладно, если тебе по нраву тишина и спокойствие, топай в отшельники, но зачем гнобить остальных? Особенно доставалось симпатяжке Кеноби, который оказался совсем не таким уж идеальным джедаем, как казалось. Мало было бедолаге придурка-падавана, так он еще и из миссий не вылезал, мотаясь по галактике, разрешая конфликты и пытаясь помогать, за что постоянно огребал. Моль, наблюдающая за Кеноби, видела как с каждой выволочкой великолепная огненная заготовка шикарного ситха превращается в усредненную обыденность.

Кеноби напоминал милого Рагноса: такой же любопытный и жаждущий знаний, вот только с учителями ему не повезло. И Моль собиралась исправить этот недостаток радикально. Плевать ей было на то, как соотносится эта реальность со смутно вспоминающийся выдуманной историей, она решила ее править по своему разумению, тем более, ситхов явно требовалось возрождать, причем правильных: потомки Бейна ее не устраивали категорически.

Но прежде чем осчастливить Кеноби, еще не подозревающего о том, какая радость на него вскоре свалится, следовало как следует разобраться с намеченными жертвами: давить на больные мозоли Моль любила, а уж танцевать на них в подкованных сапогах так и вовсе обожала.

Первым делом она понаблюдала за Избранным, оказавшись неприятно разочарованной. Да, подросток, максимализм и гормоны, это все понятно… Но вот это?

Моль умела просматривать воспоминания и вообще шарить в головах, как в любимой кладовке. Она не ломилась тараном, а просачивалась в совершенно неприметные щели, прогрызая ходы в самых прочных монолитах. Энакин был силен, но весь этот невообразимый потенциал так и оставался не освоенным.

Если честно, Моль не понимала, какого хрена Энакин пошел в джедаи, причем обучаясь в линии консулов. Он не понимал политику, он совершенно не хотел ее понимать. Ему б в Корпус идти, к пилотам, носиться среди звезд, прокладывать пути, влипать в приключения. Там бы он был на своем месте. Увы, весь показательно страдающий от любви к полетам Энакин к пилотам идти не спешил. А ведь мог! Запросто мог попросить мастера помочь ему пройти обучение, в Пилотный брали всех, страдая от недобора, но мальчик Энакин не спешил осуществлять свою мечту.

Ему хотелось иметь статус. Ему хотелось блистать. Ему хотелось иметь власть… Вот только учиться на дипломата он не хотел абсолютно.

Своего мастера Избранный втихую презирал. Что с того, что Кеноби был широко известным дипломатом с широчайшим кругозором, обширнейшими связями, массой увлечений и прорвой знаний?

Зато у Энакина мидихлориан больше. Зато он Избранный – об этом ему мастер Джинн сказал. Не важно, что с самим Джинном Энакин плотно общался буквально считанные часы и он джедая абсолютно не знал. Джинн назвал его Избранным и за это был возведен на пьедестал. А ненужные подробности того, каким мужчина был на самом деле, Энакина не волновали.

Кроме того, Избранный имел крайне любопытный закидон: что-то делал он или наперекор, как когда-то воровал у Уотто напропалую, или из-под палки. Именно поэтому он не пошел в пилоты: это было бы его личное, самостоятельное решение, на которое все согласились бы с огромным облегчением, а значит – нет, и плевать, что нежно лелеемая мечта. В джедаи он пошел наперекор всем и топал по этой дороге из чистого упрямства. А ведь Кеноби пытался предлагать варианты…

Громаднейшая гордыня, выросшая на этой плодородной почве, закономерно превратила его в натурального эгоиста. С канцлером Избранный дружил очень даже осознанно: что, мальчик, выросший среди рабов, не знал о растлении малолетних, злоупотреблении властью и прочих неприятных вещах? Знал. Отменно знал. И то, что дружба простого падавана и высшего должностного лица Республики носит странный характер, осознавал.

Но канцлер был полезным знакомством, властью, часть которой падала на него, и Энакин не возражал помочь дорогому другу убедить, надавив Силой, противников Шива, постоять рядом, придавая вес, разузнать сплетни и слухи в Храме, исполнить пару-тройку необременительных поручений.

Энакин все понимал… Вот только вслух, а то и мысленно, признавать неприглядность такого поведения не собирался.