С любовью, Лукас (ЛП)

— Возможно. — Мы подходим к полотенцам, чтобы вытереться. Я присаживаюсь и кладу рядом с собой доску. Солнце пригревает мою кожу. Ну, точнее, мое лицо, потому что все остальное еще прикрыто гидрокостюмом.

Карсон приседает и проводит пальцами посередине моей доски.

— Нужно нанести немного Секс Воска.

Я моргаю.

— Что?

Он поднимает бровь, а потом фыркает.

— Это воск для досок. Его намазывают на корпус доски, чтобы у ног было сцепление получше. Этим утром я намазал твою доску, но стоит, возможно, прикупить свой, так как ты собираешься проводить здесь много времени. У нас в магазине есть самые разнообразные запахи. Можешь заскочить и выбрать несколько.

— Хорошо. Так...почему они называются Секс Воски? Это...интересно?

Он пожимает плечами.

— Просто название бренда.

— Оу.

Карсон смотрит на часы на запястье и тихонько ругается.

— Я должен идти на работу. — Он расстегивает верх своего гидрокостюма и скатывает его вниз до талии. Я изо всех сил стараюсь не таращиться, но это очень сложно. Он выглядит хорошо. Очень хорошо. — Что делаешь позже?

Я притворяюсь, будто интересуюсь песком на своих ногах, и пожимаю плечами.

— Не знаю. Возможно, посплю. Я так устала.

— Да я в этом уверен. Ты отлично справилась, кстати.

— Мне нужно много практиковаться.

— Всем нужно. Ты научишься. Держу пари, что к тому времени, как наступит лето, ты станешь самородком.

— А разве самородок — это не тот человек, который идеально справляется уже в первый раз?

— Эх. Таких не бывает. Ну, кроме меня.

Я смеюсь и еще глубже зарываюсь ногами в песок.

Он снова смотрит на часы.

— Я должен идти. Отец убьет меня, если опоздаю. — Он встает и берет свою доску, которая лежит все на том же месте, на котором он ее и оставил. Я удивлена, что ее никто не стырил. Либо он очень авторитетен, либо многие его знают и не трогают его вещи.

— Спасибо за урок, — говорю я.

— Всегда рад. Дай мне знать, когда мой первый урок игры на гитаре. — Он улыбается и направляется к своему дому.

Мое тело болит. Мне не хочется идти к дому Джо. Может, просто прикорнуть на пляже?

А затем я вспоминаю, что на мне надето. Возможно, люди ошибочно примут меня за мертвого тюленя или кого-либо еще.

Поднимаю доску и полотенце и иду к дому.

Когда я открываю входную дверь, меня приветствует голос.

— Повеселилась?

Смотрю на маму, которая сидит у стойки. В руках она держит чашку кофе и выглядит уставшей.

— Да. Я поймала волну, поэтому сейчас типа знаю, как серфить.

— Хорошо. Я рада, что ты хорошо провела время.

Я мешкаю, но все равно спрашиваю:

— Ты в порядке, мам?

Она улыбается.

— Я в порядке, милая. Просто устала.

— Уверена?

Она кивает.

— Где ты вчера была? Джо сказала, что ты ушла, но она не знала куда. Я...беспокоилась о тебе. — Трудно признаться в последнем, но это правда. Я о ней беспокоилась.

— Мне просто хотелось проветрить голову. Я в порядке.

— Ох. — Мне хочется, чтобы она сказала больше. Объяснила, зачем ей проветривать голову. Из-за Лукаса? Папы? Мы какое-то мгновение смотрим друг на друга, а затем я прочищаю горло. — Эм...думаю, мне надо переодеться. — Она ведет себя странно. Она никогда не сидит просто так дома и ничего не делает. Я знаю, что она не принимала душ и с самого утра одета в свой халат.

— Окли? — произносит она.

— Мам?

Она какое-то мгновение рассматривает мое лицо, а затем переводит взгляд на чашку в своих руках.

— Да ничего.

Я прихожу в замешательство и оставляю ее одну. Все равно не знаю, что ей сказать.

Глава 9

Дорогая Окли,

Я когда-нибудь говорил тебе, что больничная еда на вкус как дерьмо? Не то чтобы и прям как дерьмо, но если бы у меня был выбор съесть и то, и то, то уверен, что вкус был бы одинаковым. Я так хочу домашний суп с лапшой и индейку. Или мамину лазанью. Ням-ням.

Помнишь, как наша мама, когда мы были маленькими, нарезала нам сэндвичи треугольниками? Наши друзья думали, что она самая крутая мама. И она такой и была. Моим друзьям нравилось приходить в гости, потому что она всегда готовила своего рода вкуснятину.

Это немного грустно. Она очень сильно изменилась. Это моя вина. Если бы я не заболел, она осталась бы прежней. Счастливой. Она больше не улыбается так много. Я знаю, что это из-за меня. Я не намеревался сделать так, чтобы все грустили.