С. Ю. Витте

Вскоре, уже будучи в Ставке, я прочитал в газетах туманное сообщение о почти скоропостижной смерти С. Ю. Видевшие его за последнюю болезнь врачи говорили мне потом, что он погиб за двое-трое суток от воспаления мозговой оболочки, присоединившейся к воспалению среднего уха при инфлюэнце. Во всяком случае, Россия потеряла в графе С. Ю. Витте очень много – здоровым он мог бы быть ей очень и очень полезен, особенно в тяжелые ее минуты.

Вельяминов Н. А. Встречи и знакомства: Воспоминания. II. Граф Сергей Юльевич Витте // РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 3. Л. 117 об. – 131.

И. М. Троцкий Накануне Первой мировой войны

Бад Зальцшлирф – небольшой немецкий курорт, лежащий в двух часах езды от Франкфурта-на-Майне, в на редкость красивой местности.

Управлял этим курортом в течение нескольких лет до Первой мировой войны граф Хюльзен-Хезлер.

В прошлом гвардейский офицер, с крупными связями при дворе Вильгельма II, граф Хюльзен-Хезлер неожиданно для своих однополчан снял военный мундир, сменив службу Марсу служением Аполлону. На новом – литературном – поприще он ушел с головою в стихию морей, рек и озер, чей подводный мир с его немыми обитателями мастерски и описывал. Такую метаморфозу в личной карьере графа Хюльзен-Хезлера объясняли влиянием его старшего брата – заметной по тому времени фигуры в берлинских литературных и артистических кругах. Музыколог по профессии и большой знаток музыкальной культуры, старший граф Хюльзен-Хезлер сперва возглавлял Комическую оперу, а впоследствии приглашен был на пост интенданта Государственной оперы.

Оба брата отличались исключительной простотой, внимательностью и доступностью, не в пример спесивым прусским аристократам, из чьей среды они вышли.

Почему младший граф Хюльзен-Хезлер согласился управлять небольшим курортом Зальцшлирф, казалось еще более загадочным, нежели его уход из армии.

Осенние и зимние месяцы года титулованный директор Зальцшлирфа неизменно проводил в Берлине, просиживая целые ночи в излюбленных литературной и артистической братией кофейнях или ресторанах. Бывал он частым гостем и в тех литературных салонах, куда доступ открыт был лишь для приглашенных. Мое знакомство с младшим графом Хюльзен-Хезлером, перешедшее впоследствии в более дружеские отношения, завязалось в одном из таких салонов. Мы обменивались письмами, строили всякого рода издательские планы, из которых ровно ничего не вышло. Они рухнули в огне вспыхнувшей мировой войны. Крушению наших планов предшествовало событие, не лишенное общественного интереса, особенно в связи с пятидесятилетием последней…

* * *

В начале июня 1914 года мною было получено из Зальцшлирфа письмо от графа Хюльзен-Хезлера, сообщавшее о нахождении среди его курортных гостей графа С. Ю. Витте с семьей. Попутно в письме сообщалось, что бывший председатель Совета министров намерен провести весь сезон в Зальцшлирфе, а заодно – видеть меня в качестве своего гостя.

Быть приглашенным на положение гостя героем Портсмутского мирного договора с Японией и вдохновителем первой конституции 17 октября 1905 года – честь не малая и соблазн великий! Однако почему граф Витте решил именно меня пригласить? И откуда ему вообще известно о моем пребывании в Берлине на посту корреспондента «Русского слова»? Для меня не было сомнений, что инициатором приглашения является не кто иной, как граф Хюльзен-Хезлер! Это он, по-видимому, подсказал Витте мысль использовать меня как инструмент для своих каких-то скрытых целей. Не скрою, пребывание в течение нескольких дней в обществе такой исторической личности, как граф Витте, мне очень улыбалось… С другой стороны, какой газетный работник с подлинным чутьем журналиста пренебрег бы подобным случаем?! Правда, политическая обстановка в Европе в июле 1914 года хотя не предвещала близкой катастрофы, но русско-германские отношения, начиная с февраля 1913 года были очень испорчены.

Принять приглашение Витте за собственный страх мне не хотелось. Предпочел телеграфно запросить редакцию. Ответ гласил: «Поезжайте не откладывая»… Двумя днями позже курьерский поезд, вышедший ночью из Берлина, уносил меня во Франкфурт-на-Майне. Старинный и шумный город встретил меня чудесным летним утром, а на платформе поджидал граф Хюльзен-Хезлер.