С честью пирата: Йо-хо-хо, боцман!

Новый корабль приблизился, и все завопили от радости… А Рериха разобрал смех, едва он увидел нос клипера, украшенный акульим скелетом. Носовая фигура в виде акульего черепа и рыбьих костей?!.. И капитана Шадора, и контрабандиста Диего в одном лице охватил дикий восторг, он как будто сроднился с пиратами и забыл, кто он такой на самом деле. Рерих громко свистел, горланил и ликовал вместе с ними:

— Виват Буря!

— Ура Акуленку!

— На клипере есть ракетная установка! — весело злорадствовал Дили.

Пара метких залпов и продырявленный барк Волка, вращаясь штопором, унесся в пространство и там взорвался. Его сообщники не приняли боя. Баркас отлип от трюма и драпал так, что прожекторы сверкали. С катбота пальнули один раз, отступая, а затем, сверкая дюзами, корабль Бивня шмыганул в Q-пространство, из-за чего Корриду отбросило, и она чуть не вписалась в бордель, вильнув юзом по левому борту.

— Пронесло, — выдохнул Дили, отпуская штурвал, и вскоре фрегат снова дрейфовал в относительно пустом космосе. Не считая «цветка».

— Нас вызывает Буря, — доложил Накос.

Включился интерферентный экран, демонстрируя рубку клипера. В капитанском кресле сидел Фабиан, а рядом с ним стояли Клайдон и Порг.

— Ну что? — залихватски усмехнулся экс-капитан. — Повеселились? На Корриде все живы?

— Все, — подтвердил Харлоу, но при воспоминании о Мике заныло сердце. — Почти…

— Если бы не мы, не собрать бы вам костей, — скалился акуленок. — Я неплохо выполнил твои обязанности, капитан, но пора бы тебе вернуться, Барракуда.

— Скоро буду, — заверил Харлад и распорядился:

— Готовьтесь к стыковке.

— Почему Бивень с Пикой на вас напали? — удивился Клайдон. — Волк-то еще понятно…

— Ясно одно, — заключил Дили, — нашему братству — конец.

— Остались еще Хищная борода, Серая тень, Гло…

— Ой, не смешите! — воскликнул Накос.

— Коррида и Буря…

Тут с рубкой связался механик и доложил, что придется латать еще и трюм.

— А бордель-то целехонек, — намекнул Дили, но на него все так посмотрели, что он моментально заткнулся и больше эту тему не поднимал.

— Шлюзовая камера готова, — сообщил матрос.

— Идем со мной, Диего, — неожиданно предложил Харлад, — расскажешь мне о достоинствах дейгарского оружия.

И Рерих воспользовался приглашением.

Там же, Клипер Буря

Харлоу Харлад и Рерих Шадор

Тело Микаэллы перенесли на клипер. Пока мужчины сражались, «ягодки» омыли и обрядили ее как могли, украсили искусственными цветами, готовя в последний путь. И Харлад распорядился оснастить похоронную капсулу. Обычно пираты использовали ящики из-под снарядов и ракет…

Акуленок расстроился, узнав о гибели штурмана. Его потом неоднократно видели с красными глазами, но слезы он скрывал. А немногословный Клайдон выразил общую мысль:

— Для нас это невосполнимая потеря.

— Мы проводим ее, — ответил Харлоу, — как подобает.

— Соболезную, капитан, — искренне посочувствовал ему Диего. — Вы похороните ее здесь?

Харлад покачал головой.

— Нет… На нашем кладбище, — и тут же обратился к старпому:

— Как вы нас нашли?

— Это все чертов лериец, — пробасил Клайдон. — Мы не сразу поняли, что вы отстали, а он первым сообразил и скорректировал курс. Мы вернулись тем же путем и по вашим следам.

— Где сейчас Лэгги?

— Ха! «Красноглазый пострел бордель узрел»… и рванул туда.

— Он разочаруется, всех девочек перевезли на Корриду.

— Так он уже в курсе и засел там. Сказал, мол, «нельзя упустить такой шанс», а то, «еще сто гаков без женщин и берсеркер его прикончит, ну или он кого-нибудь, берсеркером…».

— Уважительная причина, — согласился Харлоу. — Сообщи, когда вернется.

— А то ж.

Потом вдвоем с Диего они спустились в трюм, и дейгарец продемонстрировал пирату все возможности купленного им оружия. После чего Барракуда позвал Диего к себе в каюту. Там он махнул ему на кресло, чтобы садился, и открыл шкафчик.

— Дейгарцы употребляют скрийский ром?

— Не знаю, как другие дейгарцы, — ответил Рерих Шадор, — но я даже не пробовал.

— Самое время попробовать, — кивнул Харлад и принес слегка запыленную бутылку и пару стаканов. — Берег для подходящего случая… Хотя Микаэлла и не любила ром, — грустно закончил он.

Барракуда сел в соседнее кресло, со скрежетом придвинул низенький столик, водрузил на него бутылку, вынул ножом пробку и разлил напиток по стаканам.

— Прощай, Мика, — произнес он, рассматривая янтарную жидкость. — Мой дорогой и отважный штурман. Да падет твой прах на звезду!

И залпом выпил свой ром.

— Да падет ее прах на звезду! — повторил за ним Рерих и тоже выпил…

И тут на него резко навалилось все то, что он гнал от себя и подавлял в себе все эти четверть гака, командуя крейсером Тезериона. Вернулись боль, тоска, холод… И весь прошедший год промелькнул перед ним… Лицо его покойной жены, от которой даже праха не осталось, чтобы похоронить, гибель лучшего друга, когда взорвался его корабль; суд, приговор, тюрьма…

Оставшийся ром Рерих допил одним глотком.

И Харлоу плеснул им еще… Горько-сладкое пойло с легким привкусом дыма и поражений, но с послевкусием грядущей победы.