Рыцарь без меча

— Ну как можно, как можно задавать такие вопросы! Зубцы Короны прекрасны! — возбуждённо затараторил Трай, приближаясь к Мариену так, что тот почувствовал его дыхание, что не вызвало у него восторга. — Тот, кто не был там, не видел гор! Дорогу через лабиринт я знаю как свои пять пальцев и готов вам помочь. Только…

— Что?

— Это путешествие далёкое и опасное, оно связано с риском… надеюсь, что господин в состоянии оплатить…

— Сколько будут стоить ваши услуги?

Трай задумался.

— Ну… Уверен, что господин не обидит бедного проводника…

— Сколько?

— Сорок золотых.

«Ничего себе! Как дорого! Ну что ж… другого выхода нет. В любом случае, этот Трай знает горы лучше меня», — с досадой подумал Мариен. Помедлил и ответил:

— Я согласен.

— Тогда я полностью в вашем распоряжении, господин! — всем своим видом Трай показывал, что готов служить. — Когда вы желаете отправиться в путь?

— Хорошо бы завтра на рассвете.

— Но до завтра вы, надеюсь, останетесь у меня? — нескромно поинтересовался хозяин. Мариен пожал плечами и согласился. Трактирщик удовлетворённо отошёл.

На следующее утро Мариен и Трай покинули трактир и отправились на юг.

Впереди поднимался Хребет Большого Дракона, словно стена, ограждавший жилые места от мест диких и толком никому не известных. Хребет полностью оправдывал своё название — он напоминал очертаниями зубчатую спину громадного спящего дракона. Горы походили на застывшие волны каменного моря, которые вздымались одна над другой, поднимая на огромную высоту тонкий, как острие клинка, неприступный гребень. Перейти его можно было только в нескольких местах. Ближайший перевал находился в двух днях пути от Огры.

Мариен отлично помнил карты. Нужно было пройти через перевал и двигаться на юг вдоль горной цепи, отходившей от хребта, а затем свернуть на запад. Там, в глубине гор, в середине огромного лабиринта, уже много веков жил Фид.

За два дня пути они с Траем подобрались к главному склону.

— Завтра начнём подниматься. На той стороне будь осторожен, — говорил Трай. — Южный склон не такой, как этот. Там опасные скалы, острые, коварные, на них ничего не стоит сломать себе шею!

Мариен едва сдержал зевоту. За эти дни он страшно устал от постоянного словоизвержения Трая, но поделать с этим ничего не мог — даже если он всё время молчал, например, как вчера, Трай продолжал говорить не переставая. И про коварство южного склона повторял по меньшей мере двадцатый раз.

Они переночевали в расщелине, где скалы защищали от ветра, а ранним утром начали подъём. Вид сверху открывался потрясающий. Мариен раньше никогда не бывал так высоко в горах, только читал о них. Сейчас от высоты и глубины открывшегося пространства у него захватило дух, как, впрочем, и от сильного холодного ветра, который стал единственной причиной тому, чтобы побыстрее начать спуск на южную сторону.

Небо над перевалом было глубокого синего цвета; северный склон составлял разительный контраст с чёрным, покрытым красно-бурыми пятнами, словно ржавчиной или запёкшейся кровью, южным склоном. Трай, несмотря на все преувеличения, сказал Мариену правду: южный склон был непростым для неопытного путешественника. Они спускались очень медленно, страхуясь верёвками.

Когда наконец спустились и пошли по горной тропе на юг, дорога, вопреки ожиданиям Мариена, не стала легче. Неровная тропа оказалась настолько извилистой, что заблудиться на ней было проще простого. По краям нередко открывались пропасти. Но при всём этом дорога не производила впечатления дикой. Судя по всему, жители южных приморских селений вели торговлю с Адаром и Зотом и часто ходили здесь.

Мариен внимательно наблюдал за Траем — в Огре проводник показался ему полным прохвостом. Но пока он выполнял свою работу честно: вёл Мариена самым коротким и безопасным путём.

* * *

Они добрались до лабиринта через две недели. Входом туда служило длинное прямое ущелье.

— Здесь ещё встречается зелень, — сказал Трай. — Дальше её почти не будет. Гиблое место. Сколько народу там сгинуло… Давайте переночуем здесь, а утром пойдём дальше.

— Но ведь солнце ещё высоко! Зачем терять время? Идём сейчас.

Трай нехотя вошёл в ущелье. Достал кусок угля и через каждые десять шагов принялся делать на скалах отметки.

— Чтобы мы сумели вернуться, если что. Тут всякое бывает!

— Ты, кажется, говорил, что знаешь лабиринт как свои пять пальцев?

— Неужели господин мне не доверяет? — обиделся Трай. — Да, я знаю лабиринт — и поэтому не рискую! Это самое коварное место на свете!

— Ладно, ладно. Делай, что считаешь нужным.

Небо нахмурилось, пошёл дождь. Проводник был вне себя — от возмущения, и, как показалось Мариену, от страха.

— Дождь — это дурной знак! Будь я на месте господина, я бы немедленно вернулся к выходу из этого проклятого лабиринта и дождался доброй погоды!

— А какое значение имеет для нас погода, Трай? Я бы ещё понял — гроза или снегопад. А это всего-навсего дождик. Не знаю, как у вас на юге, а у нас в Тарине верят, что начинать путь в дождь — добрая примета.

Трай неприязненно посмотрел на него.