Рыцарь без меча

— Не могу поверить… Как ты о нас узнал? Надо сказать Дамиру… Кто-нибудь, сходите за ним!

Какая-то женщина воскликнула:

— Я сейчас за ним сбегаю, сейчас! — и кинулась туда, куда недавно ушёл Брит, на бегу вытирая слёзы.

Диаманта подняла свёрток, который обронила Амма.

— Выпей воды, — сказал Гарт, протягивая Амме кружку.

— Успокойтесь, мама, всё хорошо. Пойдёмте в дом.

— Не волнуйтесь так, пожалуйста, всё хорошо! — ласково говорила Диаманта, хотя у неё самой голос дрожал от волнения.

Они поднялись на каменное крыльцо и вошли в дом. Обстановка была простой, но добротной и аккуратной. Диаманте бросился в глаза высокий шкаф с дверцами, украшенными резьбой. Пол гостиной был застелен ковром, посредине стоял большой стол с резными стульями, у стены — диван.

— Сядьте, а лучше прилягте, — сказал Эдвин матери и сбросил с плеча узел с вещами. Диаманта достала оттуда флакончик с нюхательной солью и протянула Амме, а Эдвин принёс ей воды.

Вскоре на её щеках проступил румянец, на лице появилась улыбка.

— Всё, мне лучше. Не волнуйтесь…

Она не отрывала глаз от сына, а Диаманта рассматривала её — лицо с большими карими глазами, тонким носом и чётко очерченным ртом, волосы, забранные в узел, красивое, отлично сшитое платье с кружевным воротником.

— Эдвин, как… как ты оказался здесь? Не могу поверить… Сейчас придёт отец, — она улыбнулась и снова заплакала, но тут же вытерла слёзы. — Дай я ещё посмотрю на тебя… Взрослый какой… Диаманта… Вы же с корабля, вам нужно помыться, — спохватилась она. — У Брита не допросишься пресной воды для мытья.

— Это точно, — улыбнулся Эдвин. — Где колодец?

Он принёс воды, и они с Диамантой с наслаждением вымылись и переоделись. Когда вернулись в комнату, на столе их уже ждал домашний хлеб, мёд, мелкие ароматные яблочки и две кружки молока. Несмотря на все волнения, Эдвин и Диаманта с удовольствием принялись за еду — к тому же, обоим хотелось порадовать Амму. Она смотрела на них не отрываясь.

— Сколько раз я видела тебя во сне, Эдвин, все эти годы. И маленьким, и постарше, и таким, какой ты сейчас. Не было ни дня, чтобы я не думала о тебе. Точь-в-точь такой!

На крыльце послышались шаги. Эдвин посмотрел на дверь. В комнату вошёл Дамир, а следом за ним — Брит.

Эдвин вскочил. Дамир несколько долгих мгновений стоял на пороге, молча глядя на сына, а потом стиснул его в объятиях.

— Что ж, я рад, Эдвин… Здравствуй, Амма… Пойду, вам надо поговорить, — тихо сказал Брит и вышел.

Дамир был высокий, широкоплечий, мускулистый, в тёмных штанах, рубашке из домотканого полотна и кожаном жилете с поясом. Его загорелое лицо, заросшее бородой, сейчас было невыразимо нежным.

— Эдвин! Сын! Родной мой! — произнёс он, посмотрел Эдвину в глаза, снова обнял его и долго не выпускал.

— Отец! — прошептал Эдвин. Дамир крепился, но всё равно не смог сдержать слёзы.

— Это моя жена Диаманта.

Она немедленно оказалась в объятиях Дамира. Ощутила прикосновение его жёстких усов и бороды, силу рук и сразу почувствовала себя маленькой и хрупкой.

— Как ты нашёл нас, Эдвин? Как узнал, что мы живы? — голос Дамира был низкий, приятный, чуть хрипловатый. — Рассказывай скорее!

Эдвин решил, что лучше всего будет рассказать свою историю по порядку. О детстве он упомянул в нескольких словах, объяснил, как оказался в театре, стараясь не говорить ничего плохого о жизни у дяди. При первом же упоминании имени Рэграса у Дамира на скулах заходили желваки.

Диаманта рассказала о ключах, о знакомстве с Аксиантом, о встрече с Эдвином, о визите в Эстуар, о Сером Городе… Услышав про Серый Мир, Дамир ободряюще сжал её руку. Его ладонь и пальцы были жёсткими, в мозолях. Диаманта вытащила из-под платья камень, висевший у неё на шее, а Эдвин показал свой.

— Они теперь ваши, — улыбнулась Амма. — Не могу поверить, Дамир, твой камень нашёлся!

Наконец Эдвин дошёл до гайера. По возможности он старался не вдаваться в страшные подробности. Но Амма потеряла дар речи. Она взяла сына за руки, прижалась губами к шрамам на запястье и беззвучно расплакалась. Дамир не шевельнулся, только стиснул зубы и закрыл глаза. Некоторое время сидел так, потом посмотрел на Эдвина. Его взгляд так потемнел, что Диаманте стало не по себе.

Эдвин сообщил, что Рэграс в награду за мужество пообещал ему найти родителей, передал последний разговор с ним и протянул отцу письмо, объяснив, почему оно распечатано. Услышав, что Брит чуть не повесил Эдвина, Амма схватилась за сердце.

— Мама, вам плохо?

— Нет, Эдвин. Просто испугалась. Вы с Диамантой очень рисковали, что не открылись Бриту сразу! Он всегда был скор на расправу.

— А я думаю, что ты правильно поступил, Эдвин, — сказал Дамир. — Хотя уверен, что в этом письме нет ничего важного. Рэграс нарочно дал его тебе, чтобы Брит расправился с тобой.

Он медленно развернул письмо. Прочитал. Сжал в руке — Диаманте показалось, что он сейчас его разорвёт. Но он протянул лист Амме. Она взяла его и тоже прочитала.

— Король, — наконец процедил Дамир сквозь зубы. — Он собрался сюда десятого сентября?

— Да.

— Ясно. Сегодня о Рэграсе мы больше говорить не будем.