Рыцарь без меча

— У меня тут живёт один дальний родственник, — сказал Харт. — Но у него огромная семья, а дом маленький, так что давайте искать гостиницу.

Харт посмотрел по сторонам и окликнул шедшего мимо матроса:

— Эй, приятель! Где тут гостиница?

— Два квартала вниз, потом налево.

Гостиница называлась «Морской цветок». Свободных мест там не оказалось. Какой-то подвыпивший матросик, слышавший их короткий разговор с хозяином, заметил поучительно:

— Места в «Морском цветке» не для всех. Коли гость серьёзный, есть места. А так — нет мест. Но ежели вы посидеть и выпить хотите, так лучше заведения во всём Гале не сыскать! Пошли, приятель, выпьем! Ну пошли, а? — предложил он Харту.

— В другой раз. Сейчас не могу, дружище, спешу!

— Ну что же так… Но ты приходи! Тут у нас весело, — произнёс он заплетающимся языком.

— Я вижу, — пробормотал Харт. — Что будем делать, Эдвин?

— Искать другую гостиницу…

Диаманте было не по себе, когда они поднимались по длинной извилистой дороге, огибавшей городок, в гостиницу «Золотая пристань». Она стояла далеко от моря, поэтому там ещё была надежда найти свободные номера. Туда можно было попасть и коротким путём, но фургону было не проехать по узким улочкам с лестницами.

В Тарине в это время улицы уже пустели, а в Гале жизнь только начиналась. Навстречу то и дело попадались компании полупьяных или совсем пьяных матросов. Один здоровенный детина тискал у стены пышногрудую красотку и бросил недвусмысленный взгляд на Диаманту, когда она проходила мимо. Эдвин взял её под руку. Им вслед раздался смех. Харт нахмурился и потрогал рукоять своего кинжала.

Наконец они дошли до двухэтажной гостиницы на окраине, вошли в полупустой зал. Худощавый хозяин в длинном фартуке вытирал стойку.

— Добрый вечер, — сказал Эдвин. — Мы бы хотели снять комнаты. У вас есть места?

Хозяин взглянул на них.

— Вы втроём? Есть, — и принялся отцеплять ключи от большой связки, висевшей у него на поясе.

Харт сказал, как бы невзначай:

— Мы слышали, сюда какой-то корабль на днях пришёл… Как он называется?

— «Кардаль».

— А какие ещё корабли тут стоят? — поинтересовалась Диаманта. — Мы только что приехали, в порту не были. Но так любопытно — в соседних деревнях рассказывают, будто тут стоит какой-то диковинный корабль! Большой, больше, чем другие. А название… что-то на «с». То ли «Салетта», то ли «Салиста»…

Она произнесла это с самым невинным видом. А Эдвин прибавил:

— И чего только не говорят про него! Что на нём можно догнать морского змея, ну и тому подобное.

Хозяин нахмурился.

— Я бы голову оторвал тем, кто про эту «Салесту» болтает, пропади она пропадом!

— А что так? — удивился Харт.

— Да чтоб ей рассыпаться на щепки! Как ни придёт сюда этот Брит, тут такое начинается! Его матросы вытворяют, что хотят, им всё с рук сходит. А про него самого уж молчу. Если кто с ним поссорился — может смело считать себя мертвецом. Хотя нам, с другой стороны, и прибыль, постояльцы новые. Но на что они нужны, такие постояльцы?! У меня как-то поселились несколько человек с этой «Салесты». Устроили тут разгром, одного из своих же прирезали. Тьфу, — в сердцах сплюнул хозяин. — Разбойники, одно слово. И ведь не откажешь им. Откажешь — они раз — и всё! Наместник, правда, Брита изловить желает. Так тот чихать хотел на наместника.

— А сейчас-то «Салеста» здесь?

— Типун вам на язык! Нам ещё этой напасти не хватало! Хотя наверняка этот Брит скоро припрётся сюда. Он давно уже не был, как пить дать явится в это лето. А не явится — так мы жалеть не станем, это уж точно.

Харту достался номер на первом этаже, а Эдвину и Диаманте — на втором. Комната оказалась обшарпанной, неудобной. Эдвин положил мешок с вещами на стул — тот немедленно заскрипел и упал. Оказалось, у него сломана ножка.

Диаманта за день очень устала, но долго не могла заснуть. Снизу доносились звуки кабака, прямо под окном кричала птица. Диаманта посмотрела на тонкий профиль Эдвина, освещённый мягким ночным светом.

— Не спишь?

— Этот город — последнее место, где родители были до отплытия.

Эдвин некоторое время молчал.

— Отца я запомнил сильным, но добрым и очень нежным. А когда увидел его глаза в Сером Мире, мне стало страшно… А маму помню очень похожей на тебя. Но какая она теперь, после всего, что ей пришлось пережить?..

Диаманта погладила его по плечу.

— Что бы ни было, ты несёшь в себе Свет, а он исцеляет.

Эдвин обнял Диаманту… Звуки ночи за окном постепенно сменил мерный голос морского прибоя. Море было рядом, огромное, живое. Ночной ветер, паривший над водой, пел песню севера. Покачивалась занавеска на окне. А прибой отсчитывал своё время, перебирал мелкую гальку, и все это вместе было лишь отражением Музыки, смутным для тех, кто пытается расслышать, совершенным для тех, кто знает…

Когда Диаманта утром распахнула окно, обнаружилось, что вид из номера открывается потрясающий. За светлыми домиками, ютившимися в кудрявой зелени, раскинулась синяя гладь. Отсюда, со склона горы, бухта была видна как на ладони. Слева теснились друг к другу многочисленные рыбацкие судёнышки, дальше, у самого выхода в море, стояли три больших корабля.