Русское язычество. Мифология славян

Утопить тя мати, не будеш ся знати,
Будеш там в озери на вики плавати.
Ти будеш в озери, як рибка, плавати,
Я пид Маковицев до смерти плакати.

Здесь мы оканчиваем наше обозрение символики природы. Без сомнения, оно очень недостаточно; богатство южнорусской песенности велико и далеко не все нами исчерпано.

К мифологическому периоду народной жизни следует отнести и олицетворение доли, которое встречается в южнорусских песнях. Доля — мифическое существо, действующее на жизнь человека, дающее счастье и несчастие.

У каждого — своя доля. Она для него прирожденная, «родимая».

Ой, я твоя доля родима,
Та не вельми счастлива.

Она дается родителями и преимущественно матерью. Так сирота, осужденный служить у чужих людей, вспоминает родителей и жалуется на мать, что она, родив его, не уделила ему счастливой доли.

Билий снижок випадае,
Бурлак нижки пидгинае,
Отця-неньку споминае:
«Мати моя старенькая!
На що мене породила,
Счастя-доли не вдилила,
Розбесчастного пустила».

Но по другому представлению дитя само добывает себе долю; так девица пеняет на мать, зачем не разбудила ее: другие встали раньше и взяли себе по доброй доле, а она опоздала, и ей досталась лихая доля.

Сама, мати, яровинила.
Мене рано не збудила:
Чужи дочки рано встали,
Та по добрий доли взяли,
А я, мати, спизнилася,
Лиха доля судилася.

В одной свадебной песне как будто языческие представления сталкиваются с христианскими; являются две доли разом: одна дается невесте Богом, а другая — родителем.

Ой, славен, славен Марусин посад,
По всих виконцях ангели сидять,
Ангели сидять, доленьку судять,
А над дверьми сам Господь стоить,
Сам Господь стоить, книжечку читае,
Книжечку читае, доленьку роздае.
Марусю, дитятко, чия доля липша?
Ой, чи божая, чи батенькова?

Несчастие представляется по отношению к доле двумя различными образами: или существованием у человека лихой доли, или отсутствием доли.

Несчастная женщина приписывает свое горе тому, что мать ей дала при рождении лихую долю.

Породила меня мати у Святу недилю;
Дала мини лиху долю; де ии покину!

Нет возможности отвязаться от нее: лихой доли ни продать, ни променять; люди поумнели, не хотят покупать.

Лиху долю ни продати и ни проминяти:
Тепер люди поразумнили — не йдуть куповати.

Несчастная просит ее потеряться в поле, утопиться в воде, заблудиться в лесу, просвятиться в церкви — все напрасно: лихая доля везде уцепляется за нее.

«Та пиди, доле, пиди, несчастная, в поли загубися,
А за мною, та за молодою, та не волочися». —
«Хоч я пиду, молода дивчино, в поли загублюся,
А як пидеш пшеници жати, я за тебе вчеплюся». —
«Та пиди, доле, пиди, несчастная, в лиси заблудися,
А за мною, та за молодою, та не волочися!» —
«Хоч я пиду, молода дивчино, в лиси заблудюся,
А як пидеш калини ломати, я за тебе вчеплюся». —
«Та пиди, доле, пиди, несчастная, в води утопися,
А за мною, та за молодою, та й не волочися!» —
«Хоч я пиду, молода дивчино, в води утоплюся,
А як вийдеш рано води брати, я за тебе вчеплюся». —
«Та пиди, доле, пиди, несчастная, в церкви присвятися,
А за мною, та за молодою, та й не волочися!» —
«Хоч я пиду, молода дивчино, в церкви присвячуся,
А як прийдеш молиться Богу, я за тебе вчеплюся».

Эта лихая доля иначе называется бида (беда), которая, по выражению песни, одинакова от Киева до Кракова: