Русское язычество. Мифология славян

Не сизий орел яструбив ганяе,
Вдовиченко Коновченко на вороним кони розъизжае.
Мечем своим як блискавка сяе,
Трох татар янычар з коней збивае.
……………….
У святу недилю не сизи орли заклектали,
Як же бидни невольники у тяжкий неволи заплакали.

Такое же сравнение встречается и в других песнях, где изображается молодец в неволе.

В славним мисти Жаботини,
На високим замку,
Сидить орел у кайданах
За Гандзю коханку.

Козак молодец-орел, а девица — орлица.

Ой, дивчина орлиця
До козака горнеться,
А козак як орел…

Или:

Пригорнулась, прилягла,
Вже орлиця до орла.

Молодец между своими товарищами как между орлами.

Ой, вийду я за ворота, стану миж орлами:
Чи не вийде дивчинонька з чорними бровами.

Летание орла — символ быстроты.

Кину пером, лину орлом, конем поверну,
Та до свого та гетьмана таки прибуду.

Молодец хотел бы, чтоб у него были орлиные крылья, летал бы он к девицам или к своей возлюбленной.

Хотив би я орлом бути, та бистро литати,
Литав би я що вечора дивчат розглядати.
………………
Колиб я мав орловии крила,
Полину в би, де моя мила.

В одной песне орел спорит в быстроте с конем — образ, вероятно, очень старинный, так как он встречается в великорусской поэзии.

Закладався орел з конем
А за тии криниченьки:
«Ой, чи скориш ти добижиш,
Мини крильця повтинаеш?»
Ой, кинь бижить, земля дрижить,
Орел летить, перо дзвинить;
Ой, кинь бижить все ярами,
Орел летить все лугами.

Один из любимых образов в народной поэзии — летание орла над морем — сопоставляется с разными положениями и ощущениями молодца.

Летив орел по над морем: «Ой, дай, море, пити!
Ой, як тяжко убогому багату любити!»
Летив орел по над морем, на воду схилився,
Иде козак из чужини, тяжко зажурився,
Десь мий милий, чорнобривий тяжко зажурився.

Орлы, пьющие воду из криницы, — образ, означающий овладение девицею другими.

Та вже з той криниченьки орли воду пьють;
Та вже мою дивчиноньку замиж оддають.

Орлы, товарищи козаков, сопровождают их в походы в степях.

Та Савур могила, та Савур могила, сивий орел
пролитае,
Иде висько славне запоризьке, та як мак
процвитае.

Орел — свидетель козацкой смерти в степи; он и пожирает его тело. В думе о трех братьях, бежавших из Азова, орлы-чернокрыльцы лезут к умирающему, но еще живому козаку — он просит их помедлить, пока он испустит дух… По смерти его орлы садились у головы его, наступали на его черные кудри, выдирали изо лба глаза, обирали белое тело около желтых костей. Это были похороны козацкие.

Стали орли чорнокрильци налитати,
Стали в головках козацьких сидати,
Став козак словами промовляти:
«Орли мои чорнопири, гости невесели,
Заждить мини малую часинку:
Як буде чорная хмара наступати,
Буде дрибний дожчик накрапати,
Буде козацька душа зь билим тилом розлучати».
То не чорная хмара наступала,
То душа козацька з билим тилом розлучала.
Стали орли чорнокрильци налитати,
В головках козацьких сидати,
На чорнии кудри наступати,
Из лоба очи видирати,
Коло жовтои кости тило козацьке оббирати —
Тож вони похорони козацьки одправляли.

В другой думе изнемогающий от ран козак силится подняться, достать ружье и послать подарок чернокрыльцам-орлам, которые как будто приняли на себя обязанность присматривать за умирающим козаком.