Русское язычество. Мифология славян

Орли чорнокрильци,
Козакови дозирци,
Налитають,
Козацькую душу доглядають.
То вже козак молодий отця й неньку
споминае:
«Поможи мини, отцева й матчина молитва,
На колинцях стати,
Семипъядну пищаль достати,
По три мирци пороху пидсипати,
По три пульки свинцових набивати,
Орлам чорнокрильцям,
Козацьким дозирцям,
Великий подарунок давати».

В одной песне изображается, как орел оторвал от козацкого трупа руку, и эта рука проговорила к нему: «Ах, если б это знали отец и мать, они бы похоронили белое тело».

Десь узявся сизоперий орел,
Та взяв руку з козацького трупу,
Та понис руку у чистее поле,
Та й став руку бити, побивати;
Стала рука до орла промовляти:
«Колиб сее отець и мати знали,
Вони б сее тило поховали!»

Есть песня, где козак, умирая в степи, просит орла дать знать его матери и сказать, что ее сын женился на королевне-могиле, которую выслужил у крымского хана — благодетеля.

Орел приносит горестные вести родным убитого козака.

Вин до его промовляе:
«Сизии орле, побратаймось,
Як ти брате, орле, будеш
З лоба очи видирати,
Дай же моий неньци знати;
Як у тебе моя мати
Буде про мене питати,
Скажи: „Служить вин у хана
У кримського добродил,
Та вислужив королевоньку —
В чистим поли могилоньку!“»

Вот идет вдова с ребенком и села отдыхать; орел сидит над водою и извещает ее, что знает ее мужа: три раза на день кормится им, щиплет его белое тело, разносит желтые кости по горам, по долинам и ущельям.

Та йшла вдова долиною
Из малою дитиною;
Сила вдова оддихати,
Плаче вдова и ридае,
Що пана в ней не мае.
Сидит орел над водою,
Розмовляе з удовою:
«Не плач, вдово, не журися,
Ой, я твого пана знаю,
Трейчи на день попас маю,
И снидаю й обидаю,
Полудную й вечеряю,
Биле тило вищипую,
Жовти кости розношую
Ой, по горах, по долинах,
По широких байрачинах».

Такие вести орлы не только переносят людям, но сообщают их птицам. Так, например, орел купается с соколом и на вопрос сокола, не видал ли он чумаков, рассказывает, как орда их изрубила, а частью взяла в плен.

Ой, на мори, на синьому,
Сокил з орлом купаеться,
Сокил орла питаеться:
«Чи не був, орле, на в крайни,
Чи не бачив, орле, чумачий?» —
«Всих чумакив орда взяла,
Котрих старих порубала,
А молодих в полон взяла».

Потом орел полетел туда, где случилось бедствие, и в заключение обращается к матери: «А ты, мать, сидишь дома, не знаешь, не ведаешь, что сделалось с сынками».

Над ризкою Самаркою
Горять огни терновии,
Варять каши яловии.
Туди орел прилитае,
Чумачию одвидае:
Котории порубани,
Котории в полон взяти.
Оттут же им прихилище,
Сира земля приимище!
А ти, мати, дома сидиш,
И не знаеш, не видаеш,
Що з синочками зробилось!

Осиротевший козак обращается к орлу с вопросом, что ему делать. Отец и мать померли — не с кем жить. «Зачем спрашиваешь, когда сам знаешь? — говорит ему орел. — Не ходи в ту сторону, где у тебя нет родных».

«Скажи мини, орле, що мини робити:
Помер отець, мати, ни при кому жити!» —
«На що ти питаеш, що сам добре знаеш?
Не иди в ту сторону, де роду не маеш».

Однако не послушался козак орла. Козак в чужой стороне, в степи. Он беспокоится, кто присмотрит за ним, когда он будет умирать в степи. Орел говорит ему: «Есть, брат, много нас, сизокрылых орлов; будем, брат, присматривать за тобою при смерти, будем поминать тебя твоим же телом, похороним кости твои в терновых кустах».