Русский рай

Передовщики промазали жиром и приготовили байдару, Василий, делая вид, что ноша легка, принес железную доску обшитую досками. Тоболяки уложили ее и прихватили малый бочонок под воду. Когда береговые жители, довольные торгом и меной, разошлись по деревням, двое спустили лодку на воду и стали выгребать к мысу. Место, где зарыть доску они нашли быстро, сделали главное дело торопливо, но не были никем не замечены. Затем долго ходили по берегу, выискивая выброшенный прибоем плавник, вытесали крест, поставили на мысу и уже перед сумерками вернулись на бриг. Кусков выспросил, где и как положили доску, втайне или были замечены, записал в журнал и пожаловался:

– Похоже, нас сносит к суше, наверное, якорь волочится по дну. Спасти Бог, выкинет на мель. А ночи здесь темные, не углядишь. Кому-то надо жечь костер на берегу, иначе никак нельзя.

Сысой с Василием обеспокоенно завертели головами, им тоже показалось, что бриг стоит ближе к суше, чем прежде.

– Я своих отправлю, – пробормотал Василий. – Они надежны и ночлег на суше им в радость. Пусть всю ночь жгут костер.

– Пошли! – согласился Кусков. – Но, другой якорь под себя не бросишь, надо отходить от суши завозом и сделать это пока не накрыла темень.

– Придется завозить! – Невольно услышав разговор, подошел к ним Петров. – Берег близок, паруса гнилые, чуть, что не так – выбросит – не снимемся.

На штурмане был плащ поверх простого суконного сюртука. Само собой разумелось, что с якорем будут выгребать русские служащие. Ловкие и юркие в байдарках, эскимосы не умели плавать и, оказавшись в воде, быстро тонули.

– Поднимай всех! – приказал Кусков.

Запасной пятнадцатипудовый якорь удачно погрузили на большую байдару. Она просела как от бочки, наполненной водой, тяжело поднималась и опадала на волнах под бортом, но ее не захлестывало.

– Ума не приложу, как бросить и не перевернуться, - хмыкнул под нос Сысой.

– Пошлю следом другую байдару, не велика беда – искупаетесь. Вытянут!

Без шапок, босые, в одних рубахах, компанейские служащие стали выгребать дальше от суши. За завозным якорем тянулся трос, сдерживая ход байдары. А сумерки становились все гуще, залив накрывала черная, южная ночь. На баке брига виднелись полуголые алеуты, выбиравшие становой якорь. «Кадьяк» медленно продвигался против волн. Кусков дал сигнал бросать завозной якорь. Перекрестившись, пятеро дюжих мужчин приподняли его, но едва сместили к борту, байдара перевернулась и все оказались в воде. Другая байдара была вблизи, мокрые гребцы влезли на нее, подхватили за конец полузатопленную лодку и стали выгребать к бригу. На небе появились первые звезды, корабль черной тенью качал мачтами без парусов, скрипел шпиль. Поднятый якорь поджидал байдару с мокрыми людьми, чтобы все повторилось еще раз. Кусков со штурманом Петровым решили встать на два якоря.

– Однако, не в стужу купаемся, – выстукивая дробь зубами, пробормотал Сысой, – И это хорошо!

Василий с мокрой бородой, свившейся в веревку, только покряхтывал и ежился на ветру, который не был холодным, словно вернулся сырой сентябрь. Всю ночь на берегу горел костер. Бриг стоял на двух якорях. Калана в заливе не было. Кусков снова стал собираться для торга и мены.

– Уходить надо! – посетовал, садясь в байдару. С тоской взглянул на бегущие тучи. – Если «Никола» не придет к полудню – будем сниматься с якорей.

– Течь усиливается! – вслед ему крикнул штурман. – Уже десять партовщиков отчерпывают воду. Даже если завести пластырь, на плаву щель не законопатим.

Мена была не слишком удачной, но мирной. Кусков раздал лучшим людям серебряные медали с надписью «Союзные России», оставил им письмо для Тараканова и Булыгина на случай, если «Никола» придет в залив. После полудня, «Кадьяк выбрал якоря и, часто меняя галсы, вышел в открытое море, где шторм переживать безопасней, чем возле берега.

Русские служащие непрестанно молили Николу об усмирении ветров и штормов, много раз пытались задобрить разбушевавшегося водяного. Алеуты, кадьяки, чугачи делали то же самое на свой лад. Но дул все тот же сильный ветер с северо-запада, шла все та же волна с белым пенистым гребнем. Сысой с мостика внимательно высматривал скалистый берег и узнал вход в свой залив. Штурман приказал спустить часть парусов и бросить плавучий якорь. Сысой с Василием с железной доской и шестью гребцами пошли на байдаре ко входу в залив, но из-за сильного наката волн войти в него не смогли. Бриг, пытаясь удержаться на месте, вынужден был удалиться от берега. Сысой со спутниками вернулся к нему с так и не заложенной доской. О том, чтобы попытаться провести «Кадьяк» в залив при волне не могло быть и речи. Пришлось идти вдоль берега дальше к югу, а там Сысой с Василием и промышлявшие с ними возле Калифорнии эскимосы, разом узнали вход в залив Бодего.