Русский народ в битве цивилизаций

То, что реальные изменения могут произойти только в результате сплоченного сопротивления, упорной борьбы, хорошо чувствуют те, кто этих изменений боится. Они используют весь аппарат пропаганды, находящийся у них в руках, чтобы привить нам психологию поражения и капитуляции. Они внушают, что нет никакой идеи, из-за которой можно было бы жертвовать человеческой жизнью. Они представляют насильниками и грабителями солдат, готовых на такую жертву. Или — вот парадокс! — основные средства информации сейчас принадлежат тем, кто разбогател на развале России. Этого и не скрывают — говорят, например, каким банкам принадлежит какой канал телевидения. Но тогда они должны были бы стараться поддерживать сегодняшнее состояние страны: доказывать, что положение не такое страшное, скоро все будет хорошо. На самом деле средства информации очень любят пугать уже наступившими или скоро грядущими ужасами, они даже сгущают краски. Например, в конце 1994 года газета «Известия» опубликовала прогнозы двух групп экспертов. «Оптимистический» прогноз предсказывал 40 % безработных в следующем году, пессимистический — 60 %. Разумеется, ничего подобного в 1995 году не произошло. Зачем же было нагнетать эти страхи? Приходит в голову только одно объяснение: чтобы создать атмосферу безысходности, отчаяния. Чтобы и не зарождалась мысль о сопротивлении, объединении — каждый существовал бы робкой надеждой выжить самому да накормить детишек. Русский народ не раз терпел поражения, но именно тогда находил силы для сопротивления и отпора. Вот в эту самую важную точку и направляется удар: чтобы вытравить мысль о сопротивлении.

Сопротивление — это упорные усилия и жертвы. Причем усилия, не направляемые сверху, а начинающиеся вокруг нас — в своей деревне, своем заводе, районе. Какие конкретно действия сейчас нужны? На это я, пожалуй, ответить не могу и предполагаю, что и вообще конкретный путь сопротивления нельзя выдумать — он «родится» сам.

А впрочем, одно — и, может быть, самое важное — действие, доступное каждому взрослому и не слишком старому мужчине и женщине, кажется очевидным. Родить больше детей! Ведь если мы будем вымирать так же быстро, как в последние годы, то исторически совершенно безразлично, какая у нас будет власть. Тогда совершенно бесполезно создавать партии, ходить на демонстрации, голосовать на выборах или писать статьи.

Но мне возразят — а как сейчас прокормить хоть одного-то ребенка? Могу ответить, лишь процитировав выступление В. И. Белова на одном многолюдном вечере. Он сказал: «Мы вымираем и сами на это соглашаемся. Женщины! Почему вы не родите? Вы скажете, что трудно воспитать детей. А моей матери было легче, когда она воспитала нас шестерых в военное время и после войны? В детстве я не помню себя сытым. Помню первое ощущение сытости, когда я уже уехал в город. Но она все же нас вырастила». И действительно, сейчас у русских рождаемость ниже, чем во время Великой Отечественной войны, чем на оккупированной немцами территории, даже чем в областях, которые во время длительных боев много раз переходили из рук в руки. Это не спишешь только на тяжелые условия жизни. Конечно, просто из чувства патриотизма много детей не родишь. Сейчас действительно большинству людей трудно воспитать и одного ребенка. Но это потому, например, что детей все считают нужным одевать как каких-то средневековых пажей или принцев: в яркие, пестрые одежды. А иначе над ними в школе могут посмеяться. Вот когда будет плохим тоном слишком нарядно одевать детей, а хорошим тоном будут считаться заштопанные рукава и заплатанные штаны, положение изменится. То есть речь идет о духовных изменениях — об изменении отношения к детям, семье, к жизни вообще.

Сила, способная поднять на сопротивление и вырвать Россию из уже накинутой на нее петли, — та же, которая всякий раз спасала нашу страну. Как пишет Ильин: «Национальное чувство есть духовный огонь, ведущий человека к служению и жертве, а народ — к духовному расцвету» (33). Он формулирует идею, которая «должна светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь. Это есть идея воспитания в русском народе национального духовного характера. Это — главное. Это — творческое. Это — на века. Без этого России не быть. Отсюда придет ее возрождение. Отсюда ее величие воссияет в невиданных размерах. Этим Россия строилась и творилась в прошлом. Это было упущено и растеряно в XIX веке. Россия рухнула в революцию от недостатка духовного характера в интеллигенции и в массах. Россия встанет во весь свой рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера». «Враги России были как бы призваны, чтобы духовно пробудить нас», — говорит Ильин (34).