Русский Бог (СИ)

          В Казанском соборе допевали литургию. Николай и Александра ставили свечи пред ликом Божьей матери. Николай -как всегда, подтянутый, сухощавый, крепкий, в сверкающей позументами генеральской  форме, Александра – с красивым, со скрытой скорбью выражением лица, в бело-голубом с лиловыми разводами батистовом платье, в диадеме на лбу из нежно голубых аметистов.

- Николя…- дрогнувшим голосом спросила Александра, смотря  на набожно, с достоинством крестящегося мужа. – Ты любишь меня как прежде?

- Ещё бы, сердце моё! – привычно откликнулся Николай и тут же добавил не без сердца. – Иногда ты мне кажешься Мадонной спустившейся с неба, - Николай поцеловал Александре руку; развернувшись, они вместе с толпой пошли из церкви – тогда я и желаю и боюсь к тебе прикоснуться. Близость с тобой мне кажется надругательством над вечной красотой, неким кощунством… Жена моя!

- Тише, Николя. Мы – в церкви, - остановила Николая Александра, хотя ей хотелась слушать ещё, и не со всем она была согласна в николаевской трактовке отношений.

          Только Николай смотрел уже в другую сторону. Там у стены храма он заметил белоснежную норковую шапочку и шубку анны. Анна держала за руку дочь, опасаясь, чтобы её не раздавила толпа. Анна с немым укором следила глазами за Николаем.

- Через три дня присяга… ты не бросишь меня, когда уже официально станешь императором? – продолжала влюблено допытываться Александра.

 - Ну что ты, ангел мой! – механически отвечал Николай; пробираясь к выходу, он старался не упустить из виду Анну.

                                                  *  *  *

          Объяснение Николая и Анна происходило в Зимнем саду. Они шли по алее  между клумбами c зелёными разлапистыми филодендронами, пестрыми традесканциями, багряными ветками бегонии и фиолетово-жёлтыми анютиными глазками; фикусы из розовых мраморных кадок свешивали вниз бледно-зелёные воздушные корни. Фикусы, пальмы, папоротники, серебристые пихты разрослись так, что их ветви приходилось разводить руками. А во дворе бушевала вьюга, и боковые стёкла оранжереи непроницаемо залепились снегом.

          Николай был в красной драгунской куртке с молочно-золотыми эполетами, Анна – в синем шёлковом платье с высоким воротником, гофрированными плечами и белым подбоем.

- Пойми, Аня,- говорил Николай, - я страшно, безумно люблю тебя. Ты для меня – нечто тайное, запретное, а потому влекущее. Когда я вижу тебя, я испытываю желание наброситься, обнимать, сжимать до боли, целовать тебя. Что-то тёмное, инстинктивное влечёт к тебе…

- А императрица, Александра?- Анна нервно перебирала кружевной платок.- Ты разве не любишь её?

Николай остановился.

-Ты сейчас будешь смеяться… или тебе будет горько. Но… я люблю и тебя, и её. Александра – другая, тихая, умиротворяющая. Она всегда говорит : как ты хочешь Николя, как ты знаешь, Николя, я во всём полагаюсь на тебя, Николя… Она со всем согласна, всей душой любит меня и на всё пойдёт ради любви ко мне. Даже нашу с тобой связь простит, если узнает. А любит она меня  чисто, возвышенно, без нужды в постели. Она – икона, ты –страсть.

- Тогда, государь, - Анна нечаянно сорвала жёлтый пятнистый рододендрон, - вам просто следует сменить веру, принять мусульманство, развести  гарем. На одних женщин вы будите эстетически любоваться, а на других – изливать свою похоть.

- Зачем ты так  Аня, ты же - светлая… Я рассказываю, что творится в моём сердце.

- Не бывает такого, чтобы мужчина любил сразу двух женщин!

- Бывает, Аня. К сожалению , бывает и довольно часто…

- Вам следует выбрать, хотя нынешние христиане тоже живут, как при гареме, и это очень выгодно, только говори жене, что она самая любимая и лучшая, и тоже самое говори  любовнице; жалуйся любовнице на жену, обещай жениться – так хитрецы морочат головы бедным женщинам годами, а если женщина одинока и с ребёнком, тем более…

- Но, Аня, это искренне..

- И в самой глубокой искренности всегда есть доля расчёта.

- Развод с Александрой?... Что скажет двор, Европа, наконец, родственники?! Они съедят меня… Потом Александра так верна; если мы расстанемся, она будет страдать…

- Счастье всегда построено на несчастьях, в лучшем случае, неприятностях других. Ещё месяц назад вы говорили совершенно противное, обещая жениться на мне, как только станете императором. И вот вы – император!

- Месяц назад я был легкомысленным юношей. Теперь я – муж. Интересы государства…

- Оставьте их при себе.  Иван Грозный был женат семь раз, Пётр Великий – два, Юлий Цезарь – пять, способность сделать развод зависит ещё и от уровня правителя.  Посредственные государи обычно не разводятся; не совершив значительного, они прозябают под тёплым боком своих благоверных… Не я , а вы – первый просили руки моей, а прежде – Александры. Не надо было жениться, если вы знали, что ветрены…

- Ну, Аня, - протянул Николай, - разговор у нас так дальше не пойдёт. Я к тебе со всей душой, а ты…

- Разведётесь вы с Александрой или нет?!

- Нет… Не могу…

- Нет… Не могу… Но я буду любить тебя…горячо, честно, всем сердцем, даже против твоей, Аня, воли, если ты оттолкнёшь меня…- Николай попытался обнять Анну.

         Она  высвободилась: