Русский Бог (СИ)

- Да ну вас! – Александр сложил пальцы квадратной рамкой, пытаясь представить рисованную картину. – Нет! Без косарей и плывущего Николая картина была бы законченней.  Человек в природе лишний.

- Государь! – чуть слышно проговорил Фотий. – А помните, вы тогда в Шлиссельбургской крепости грозили мне четвертованием…

- Помню! – беззаботно сказал Александр. – Старина, так то была шутка. Я тебе век буду обязан за то, что ты избавил меня от отравленного бокала императрицы…

- Для вас то была шутка, а для меня всерьёз. Вы неблагородно пользовались ситуацией…- упорно продолжал Фотий.

- Да брось обижаться! Ты что? Взрослый же человек! -  Александр жевал сорванную траву, - Смотри, как рыба в реке плещет…- Александр… Павлович, - задыхаясь, сказал Фотий…- А вот что бы было, если я сейчас, воспользовавшись тем, что охрана твоя далеко, а братец вдоль реки плавает, взял бы, да и придушил тебя, - Фотий вытянул руки и холодными, как лёд пальцами коснулся шеи императора…- придушил бы как грязную капризную гадину…

- Ты с ума сошёл? Зачем тебе… -  захрипел Александр в железных тисках Фотиевой хватки.

- А просто так! Чтобы не было тебя на земле, ты же сам жить не хочешь…- ладонью левой руки Фотий закрыл ему рот, а правой душил, повалив на песок.

- Эй-е-ей, дураки! – вскричал Николай, он был далеко и не мог видеть происходящего. – Залезайте в воду, вода как молоко!

          Оглянувшись на Николая, Фотий отпустил царя. Тот задыхался, приходя в себя.

- Государь, простите за шутку… Но иногда опасно шутить с подданными, и у них бывает гордость…- сказал Фотий.

          Николай подплыл к берегу:

- Много теряете, что не купаетесь, господа!

- Я тоже буду купаться, - как ни в чём не бывало Фотий принялся разоблачаться.

- Погоди, - остановил его Александр, и тихо добавил, - Я вижу, Фотий, тебе, как Николаю, тоже хочется быть царём…Хорошо. Я сделаю тебя им.

                                                                   *  *  *

          Лил дождь. Осенний ветер крутил по улицам обрывки бумаги и багряно-жёлтые листья.

          Тщательно остерегаясь случайного взгляда, митрополит Фотий несколько раз прошёл мимо дома на Морской, прежде чем дёрнул за шнур серебряного колокольчика большого трёхэтажного дома с балконами, поддерживаемыми кариатидами.

- Вам кого? – спросила горничная, но Фотий грубо отстранил её и решительно направился по широкой мраморной лестнице в покои второго этажа. – Эй-эй! – закричала горничная и бросилась за ним, возмущённая поведением незнакомца в длинном до пят тёмно-синем пальто и такого же цвета широкополой шляпе, скрывавшей лицо.

          Но наверху уже появилась барыня. Увидев незнакомца, её бледное вытянутое лицо осветилось радостью:

- Серёжа! Наконец- то… Дуняша, поди, поди…

- так это барин! – охнула горничная. – Сергей Павлович…

          Страстно поцеловавшись, как после долгой разлуки, Фотий и барыня пошли вверх по лестнице.

- Как я беспокоилась, герой ты мой…

- Дома всё в порядке?

- Всё хорошо… Хвоста не привёл?

- Вроде Бог миловал.

- Все наши давно уже собрались, тебя дожидаются.

                                                           *  *  *

         В будуаре перед зеркалом, вправленном в янтарную плиту. Фотий сбросил пальто, шляпу, принялся отклеивать бороду, усы, брови, обрабатывать лицо косметической губкой.

- Ах, Катишь, как мне надоел этот маскарад. Каждый день приходится корчить из себя святошу. Когда же воспрянет Россия?

- Серёжа, ещё успеешь наговориться о России. Я так скучала, так ждала тебя. Ты не спутался там с императрицей? Она , говорят, такая…

           Катишь прижалась к мужу. Её серое узкое платье, скрипнуло под его широкой ладонью.

- Жена моя, катишь…- в долгом поцелуе прильнул Сергей к ней. – Представляешь, я чуть не провалился. Меня сажали в Шлиссельбург. Пришлось назваться скопцом…

- Ты – скопец?!

- Только представь! Слава Богу, что не устроили медицинскую экспертизу.

- Ты так вошёл в роль, что второй раз Бога поминаешь.

- Чего и не было!

          Они снова поцеловались. Сергей через плечо Катишь увидел спящего на оттоманке двенадцатилетнего подростка в голубой жилетке и коричневых панталонах:

- Это ещё что за диво?

- А это один из собравшихся привёл, Яковлев… Такой смешной мальчишка. Врёт , будто его Наполеон на коленях держал, хотя по годам совершенно не подходит… И требует, чтобы его почему-то называли Герценом, русская фамилия Яковлев ему видите ли не подходит.

          Мальчик зашевелился. Сергей подошёл к нему, на ходу застёгивая генеральский мундир, очень шедший ему.

- Тише, Серёжа, не разбуди Герцена!

         Но Герцен уже проснулся.

- Ну вот, Серёжа, ты и разбудил Герцена, - вздохнула Катишь.

- Почему Герцен-то? – спросил у мальчика Сергей.

 - Мне так нравится!.. И вы… вы ещё услышите это имя! – гордо отвечал мальчуган.

- ну-ну…

          Мальчишка сердито побежал из комнаты. Навстречу ему стремительно вылетел в чёрном фраке Кондратий Рылеев.

- Сергей! Трубецкой!

- Рылеев! – они обнялись, поцеловались в губы.

- Катерина, что же ты молчишь? – сердито забасил Рылеев.- Пойдём, Трубецкой, пойдём, все уже четыре часа, как в сборе.

                                                                             *  *  *