Русская жизнь-цитаты 10-20.12.2024

Перечитывала для занятий "Прочерк" Лидии Чуковской. И думала, что основное ощущение от этой книги - крик автора. Не только о судьбе погибшего гениального мужа - физика Матвея Бронштейна, но главное, это страстный призыв к окружению, людям, которых она встречала в тюремных очередях, проснуться, выйти из сосуществования с забытовленным злом. "Этого не может быть. У нас зря не сажают. Наверное, что-то в этом есть". И тд. Та эпоха и нынешняя, похожа и теперь воспроизводится во всех деталях. Это бросается в глаза, именно тем, что зло становится привычным. Оно спокойно поселяется рядом, сопит и дышит где-то близко и почти никому не мешает. "Писала я не о Мите и не о себе, я писала о женщине, которая верует, что «у нас зря не посадят», но продиктовано было каждое слово Митиной судьбою, оледенелою набережною Невы. Моим новым состоянием, продиктованным мне новой действительностью. «Софья Петровна» – имя нарицательное. Один читатель сказал мне: «Ваша повесть – измерительный прибор. С помощью этого прибора каждый может измерить, сколько в нем самом живет еще рабьего, тупого, глухо-слепо-немого». Удивительно как точно она оценивает трансформацию чекистов НКВД, когда ее вызывают в 1935 году (она была много лет поднадзорной), чтобы заставить стучать на редакцию Маршака, где она работает. «– Понимаешь… - объясняет она все еще наивному Матвею Бронштейну. - Я хочу, чтоб ты понял… Дело не во мне… Дело в них. Я хочу, чтобы ты понял про них… Там что-то случилось… Новое… Я ведь их видала и раньше… Я тебе рассказывала… Нет, ты не понимаешь!.. Они всегда одинаковые, они – это всегда они, но меняют обличье... – У них сейчас новое обличье, новый оскал звериных зубов… Послекировское… Откровенное». И после войны она видит связь, ту, которую мало, кто тогда видел (Берггольц, Ахматова и еще немногие): «в рассказах людей, переживших ленинградскую блокаду, и тех, кто пережил лагерь, мне мерещится неуловимая связь. Не было бы тридцать седьмого – не было бы войны. Обосновать свою мысль исторически или хотя бы логически я не берусь. Это не мысль, это всего лишь чувство." И в заключение, вот, что пишет в дневнике Елена Цезаревна, опубликовавшая эту книгу, после посещения с Лидией Корнеевной в 1990 году архива Гб и встречу с его сотрудником, который показывал им дело Матвея Бронштейна: "Впервые в жизни по пути домой я сказала маме: понимаю тех, кто сломя голову бежит из страны. «Быть пусту месту сему». Никого и ничего тут уже не спасти. Все прогнило, заражено, разложено. «Все высвистано, прособачено.» И еще я сказала: «Вот и хорошо, что Матвея Петровича расстреляли. А то продолжали бы мучить в лагере или заставили бы на шарашке изобретать что-нибудь для военных надобностей». Надо сказать, что я от нее подобного никогда не слышала ( я у нее часто бывала в 2000-х годах).

  наталья громова - Перечитывала для занятий "Прочерк" Лидии... | Facebook

December 16, 2024 03:43

Альфред Кох - Прошли два года и двести девяносто пять дней войны.... | Facebook