Русская Америка: Открыть и продать!

ПРЕДЛОЖЕНИЕ о таком «ходе конем» формально сделал Стекль, и оно содержалось в сводном резюме мнений.

Это резюме подготовили специально к совещанию в ведомстве Горчакова (очевидно — в Азиатском департаменте), и оно включало в себя мнение Константина — как одновременно представлявшего и себя, и морское ведомство; мнение Рейтерна — представлявшего Министерство финансов; и мнение Стекля — представлявшего то ли себя, то ли государственный департамент США.

Так вот, часть, излагавшая «мнение посланника в Вашингтоне» (не мнение МИДа), заканчивалась словами: «Важно, чтобы переговоры были устроены таким путем, чтобы инициатива исходила от Соединенных Штатов и чтобы императорское правительство не было ничем связано и сохранило право после того как предложение будет сделано, принять его или отвергнуть».

Сейчас это называется «прикрытие». Вполне допустимо предположить, что таким «патриотичным» и «предусмотрительным» пассажем Стекль страховал себя от возможных обвинений русскими людьми в игре на чужой стороне.

Конечно, не только жена Цезаря вне подозрений — российские сановники всегда и все поголовно были озабочены, конечно же, исключительно государственными интересами. Иные интерпретации цензурой не допускались, и невозможно было представить себе, чтобы самая «решительная» русская газета вдруг заявила: «Ах, он родину продает!» (хотя Россия родиной Стекля и не была)…

Но вот слухи, слухи… Они-то ведь не подцензурны. Вдруг выплывет из пределов узкого круга, что первым «Э-э!» на этот раз сказал Стекль. А кто он такой — этот Стекль? А подать сюда его родословную!

Так уж пусть «инициатива исходит» от якобы настырных янки.

Предложение Стекля было, конечно же, поддержано. Баре Романовы и их сановники тоже ведь беспокоились о своем реноме.

И ведь что забавно и грустно — хотя формально Россия предлагала янки часть своего национального «тела» в стиле жеманящейся проститутки сама, именно янки добрых сорок лет подталкивали ситуацию к такому вот «продажному» исходу!

Янки делали вид, что им до этой пустынной Аляски и прочего дела нет, но на самом-то деле они взяли курс на русские североамериканские земли еще в доктрине Монро! И как можно было говорить о дружественности США при наличии этой доктрины, я лично понять не могу.

Не могу понять я ни тогдашнего российского МИДа (ну, ладно, все понятно при Нессельроде, но Горчаков…), не могу понять и историков типа Болховитинова!

Одной антироссийской доктрины Монро достаточно для того, чтобы утверждать обратное: Соединенные Штаты умно, настойчиво, когда надо — громогласно о том заявляя, когда надо — умело изображая «равнодушие» к проблеме, вели дело к ползучей аннексии ненавистных им русских владений…

Еще до формирования доктрины Монро ее будущий автор Адамс говорил в ноябре 1819 года на заседании кабинета: «До тех пор пока Европа не найдет, что в географическом отношении Соединенные Штаты и Северная Америка являются идентичным понятием, до тех пор любая попытка с нашей стороны заставить мир отказаться от убеждения, что мы являемся тщеславными, не будет иметь другого эффекта, кроме его убеждения в том, что к тщеславию мы добавляем лицемерие».

Говорилось между своими, и поэтому говорилось о вещах хотя и бесчестных, но — редчайший случай — честно, без обиняков.

А ведь кроме доктрины Монро янки частенько проговаривались и в газетах, в публичных заявлениях (тот же Сьюард!).

И не Стекль уговаривал янки (как нам пытаются доказать те или иные американские и проамериканские историки), а янки настолько были обрадованы тем, что ход «делу» наконец дан, что все было обстряпано в кратчайшие сроки!

Суди, уважаемый читатель, сам! Стекль сошел на берег в Нью-Йорке 15 февраля, да еще на полмесяца в деловой столице США задержался — якобы с растянутой во время путешествия связкой ноги, а там — черт его знает! Не исключаю, что перед вашингтонскими докладами ему надо было доложиться Уолл-Стриту.

Сессия нового конгресса открылась 5 марта. В Вашингтон Стекль приехал где-то после 9 марта. А договор был заключен 30 марта!

Сам Стекль в апреле 1867 года писал в личном письме другу и покровителю, управляющему канцелярией МИДа В.И. Вестману: «Все дело происходило в спешке, в американской манере идти напролом».

Выходит, что уговаривать в Вашингтоне никого особо не пришлось — сами за милую душу ломили к желанному «куску» в миллионы квадратных миль.

Янки даже приличия ради не хотели тянуть время! Мало ли, что там в России может произойти! У того же Константина было немало в России и влиятельных противников. А на второго Каракозова могло ведь и не найтись второго Комиссарова.

А золотые цепи займов — они, конечно, вещь цепкая и крепкая, но при государственной решимости они разрубаются мечом.

Железо ведь прочнее золота!