Читаем Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв. полностью

Как видим, трактовка указанными историками собрания 1211 г. как собора исходит из понимания ими северо-восточного общества, как общества классового, феодального. Общества, где все дела вершит аристократическая феодальная верхушка во главе с князем или боярами, в той или иной модификации. Главное место в политической структуре занимают княжеские съезды, боярские думы, городские советы. Где-то со второй половины XII в. к ним прибавляется собор. Эта «форма сословного представительства при князе противопоставлялась князем вечевому строю».[186] Впрочем, вече только иногда дает о себе знать, да и то под феодальным колпаком. Так, несмотря на некоторые расхождения, определяется современными историками место собрания 1211 г. во Владимире в общественной жизни края.

Как мы уже отмечали, развитие Северо-Восточной Руси происходило в рамках формирования территориальных объединений — городов-государств. Одним из главных институтов их общественно-политической структуры было вече — собрание всего свободного населения города и волости. Констатируя это, мы не хотим априори утверждать, что и собрание 1211 г. было тоже вечем. Мы предлагаем всмотреться в его, так сказать, движущие силы, и только затем решить — собор оно или вече.[187]

Прежде всего отметим, что заключение о нем как о соборе было получено историками дедуктивным методом: без анализа причин, структуры, других элементов.[188]

Еще С.Ф. Платонов критиковал И.Е. Забелина, который, «поддаваясь первому впечатлению», написал прямо: «был созван земский собор, первый по времени (1211 г.)». Действительно, отмечал С.Ф. Платонов, «на первый взгляд здесь действует прямой земский собор: и бояре, и "власти", и "вси люди", причем на совете созваны даже лица "с городов и волостей". Но свойства приведенного известия таковы, что заставляют быть осторожными в выводе».[189]

Не останавливаясь пока на составе собрания, добавим, что и по другим «параметрам» оно «вписывается» в земские соборы XVI–XVII вв. На сохранившихся сообщениях этих веков можно увидеть (правда, не всегда в полном объеме) механизм созыва земских соборов. Чья была инициатива созыва, по какому поводу собирается собор, откуда прибывают представители и т. д. Но все эти, так сказать, внешние параллели не дают еще основания утверждать, что собрание 1211 г. было даже «прообразом» земского собора.

Ответ на все эти вопросы можно найти и в русской действительности предшествующей эпохи — в вечевых собраниях. В.И. Сергеевич, досконально исследовавший институт веча, отмечал, что вече могло быть созвано князем. Он приводит многочисленные примеры этого.[190] Но княжеская инициатива еще не означала, конечно, политического примата князя над свободным населением.[191]

Как следует из летописи, поводом для созыва на собрание послужил отказ старшего сына Константина повиноваться своему отцу князю Всеволоду сесть на владимирский стол. Поэтому возникла необходимость в выборе нового князя. Лишение царского стола и избрание на царствование нового претендента действительно были в компетенции земских соборов Русского государства.[192] Но и древнерусское вече активно занималось изгнанием и посажением князей. Эта функция его являлась одной из главных и наиболее часто встречающихся на страницах летописей. Начиная с середины XII в. на Северо-Востоке ни одно посажение князя не обошлось без прямого участия населения земли. Так было с Андреем Боголюбским, двумя Ростиславичами, Михалкой, Всеволодом. Так было и в начале XIII в. Князь Ярослав в 1211 г. спрашивает разрешения переяславцев княжить у них, несмотря на решение Всеволода: «Да рците ми братия, аще хощете мя имети собе, яко же вместе отца моего, и головы своя за мя сложити. Они же вси тогда рекоша: велми, Господине, тако боуди, ты нашь господинъ, ты Всеволодъ. И целоваша к нему вси крест. И тако седе Ярославъ в Переяславли на столе иде же родися».[193]

Следующим элементом внешнего сходства вече и собора является наличие представителей «с мест». Однако вече в Древней Руси со второй половины XI–XII вв. носит волостной характер.[194] И недаром летописные тексты пестрят «ростовцами», «суздальцами», «владимирцами», «переяславцами» и др. Съехавшись в том или ином городе (чаще во Владимире), они принимают то или иное решение — «здумавше вси». В летописях ничего не сказано о том — выбирались ли они или назначались. Но, конечно, трудно предположить существование специальной процедуры выдвижения кандидатур на вече. А тем более, учитывая его прямой демократический характер, назначения на него исходящие «сверху» и только представителей официальной власти (Ю.А. Кизилов). Скорее всего, вече на Руси, как и близкие им скандинавские тинги, были всеобщими, посещение их было добровольным и, более того, необходимым для всего свободного населения «всей земли».[195] Безусловно, на нем присутствовала и знать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное