Руны Вещего Олега

В княжескую гридницу ввели двоих охоронцев того самого обоза с данью. Одежда на них была изорвана и забрызгана грязью, лики осунувшиеся, скулы обострившиеся, видно, что они долго скакали почти без передыху.

– Беда, княже! – выдохнул десятник Скрынь, переминая в руках мокрую лисью шапку. – Как узнал тархан ихний Исайя, что нет положенного серебра в нашей дани, взлютовал и велел всех, кто в обозе был, взять в полон. Возроптали мы и кинулись в рубку. Малое число смогло уйти кто рекой, кто лесом, остальных хазары кого порубили, кого в полон взяли, – понурив голову, молвил Скрынь.

– Сейчас сюда ходом быстрым торопятся, по пути грабят и жгут веси да грады, всё выбирая подчистую, – глухо добавил второй воин, высокий и худой, с серо-голубыми, будто потухшими, очами.

– Ещё печенегов отряд видели, – доложил десятник, – небольшой, не более полутора десятков, торопились очень, на добрых конях, и в поводу у каждого по коню запасному, вперёд нас борзо ушли. Куда – неведомо…

Князь переменился в лице, какое-то время растерянно оглядывал всех и с болью в голосе вымолвил только одно:

– Опоздали! – потом снова стал прежним, решительным и скорым на мысль: – Боярина Негоду ко мне! – и кинулся за оружием и доспехами.

Когда в горнице предстал молодой боярин Негода, крепкий и уверенный, как и большинство добрых бойцов, повелел ему:

– Отправь к киевскому князю Вольгу гонцов с прошением о помощи против хазар, троих хватит, сейчас каждый муж тут надобен. Боярин Черен, займись обороной Чернигова, частокол, рвы, насыпи – всё поправить, ополчение собрать, разъезды на два гона вокруг, при приближении хазар закрываемся и держим осаду. Упредить людей о беде, из весей пусть уходят в леса или к ближайшему укреплённому городищу. Боярин Негода, бери из своих воев несколько десятков самых быстрых и отчаянных да коней запасных, пойдёшь навстречу хазарам. По пути народ упреждай, а главное – выясни, сколько их, куда прежде всего идти надумали. Ты должен знать каждый скок хазарских всадников. В бой не вступай, в случае обнаружения уходи на свежих конях, лепше болотами и лесами, они туда не сунутся.

– Слушаюсь, княже! Дружину соберём, дадим отпор хазарским шакалам! – воскликнул горячий Негода и тут же помчался исполнять наказы.

Закипела работа, засуетились северяне, град Чернигов, а за ним и Листвен, и Любеч, и Новгород-Северский сзывали ополчение, сбирали в укрепления съестные припасы на случай осады. Люди, что жили вокруг градов, потянулись к ним, прихватив только оружие да самое нужное из скарба, остальное прятали в лесных тайниках и заимках. Летели гонцы по градам и весям, чтобы упредить об опасности. А по земле северян уже шли от переволоков, соединяющих Псёл, Ворсклу и Сейм с Северским Донцом, хазарские конники во главе с тарханом Исайей и сборщиками дани. Жестоко карали они северян, которые не явились к ним в указанный срок с положенной данью. Полыхали веси, мычал скот, кричали обезумевшие от ужаса и вида убитых родичей жёны и дети, которых забирали хазары в рабство, что вольным людям страшнее самой смерти. Сильно укреплённые городища пока приступом не брали, требовали сдаться, но когда встречали яростное сопротивление, то откатывались и уходили далее, оставляя взятие укреплённых городищ на более поздний срок. В планах хазар было вначале завладеть Черниговом и пленить князя. Опасались они, что, пока будут осаждать невеликие грады, другие могут собраться и ударить по ним сзади из своих тёмных лесов. Потому решили вначале разгромить основные силы северян.

Спустя время боярин Негода и несколько его воинов подскакали к Жлуду.

– Княже, хазары уже в гоне от града, пора всем хорониться за частоколом, – устало проговорил отчаянный боярин. – У нас четверо раненых, пусть останутся в граде.

– А сам куда собрался и где твои остальные вои, я же рёк, чтобы в бой с хазарами не вступали! – вскинулся было князь.

– Прости, княже, так случилось, хазар немного было, человек пятьдесят всего, на весь огнищанскую навалились, вот нам и пришлось…

– Остальные погибли? – мрачно осведомился князь.

– Не все, там меня дожидаются, – махнул рукой Негода. – В граде и без нас тесно станет, – кивнул боярин на торопливо двигающийся в открытые врата люд. – При осаде враг решает, когда ему воевать, а мы хотим его намеренья спутать. Позволь нам за содругов посчитаться, княже?

Князь внимательно поглядел на отчаянного боярина, и взор его потеплел, в знак согласия он хлопнул Негоду по плечу. А стоявший рядом волхв произнёс:

– Нити пряжи путает богиня Недоля, а ты у нас Негода, потому пущай боги тёмные будут тебе в помощь против врагов, и намеренья их пресекут, и непогоду на них обрушат! Пусть скорбь о погибших воинах перетечёт в мысли живых и укрепит их дух и мышцы, будь жив и здрав, боярин!

Князь и волхв на прощание обнялись с Негодой.

Боярин и его вои ускакали, а князь с Мстибогом вслед за последними огнищанами и ремесленниками скрылись за воротами укреплённой части града.