Руна смерти

— Эльба! Наша красавица! — гордо произнес старик, осторожно ведя машину и часто подавая короткие сигналы. — Нигде она так не хороша, как в окрестностях Дрездена. На севере она, конечно, полноводнее, но зато здесь чиста и свежа, как юная девушка. Я ведь коренной дрезденец. Помню прекрасно, кажется, это было 30 июля, как в нашем Гросс-Гартене зачитывали указ императора о мобилизации. Через месяц и я уже был в учебном лагере под Фрейбургом. Прошел почти всю войну, а летом восемнадцатого был ранен в ногу и с тех пор не могу не то что маршировать, а просто красиво ходить. А какой ты солдат, если не можешь красиво ходить и прямо держать голову? Хотя и насиделись мы тогда в окопах…

— Давно вы работаете таксистом? — поинтересовался Ротманн.

— Восемь лет, — водитель коротко обернулся, — нет, такой улицы здесь никогда не было. Можете мне поверить, господин офицер.

Через минуту он уже снова рассказывал о своем житье-бытье и, как заправский гид, не забывал обратить внимание приезжих на какой-нибудь примечательный дом или церковь. Было видно, что он влюблен в свой город и счастлив, что является его частицей. «Через несколько часов этот добрый старикан лишится своей гордости и отрады, где прожил всю свою жизнь, — с грустью думал Антон. — И тут ничего нельзя доделать». И он, Антон, со своими знаниями будущего, которым могли бы позавидовать все оракулы и Нострадамусы мира, был бессилен что-либо изменить.

— У вас есть родственники где-нибудь за городом? — спросил неожиданно Ротманн.

— У меня сестра живет совсем недалеко. Во Фрейтале. У нее там свой домик — остался после мужа. Это двенадцать километров от южной окраины. — Машина сбросила ход. — Вот ваш госпиталь, — сказал старик, аккуратно припарковываясь у тротуара. — Если это не тот, что вы ищете, то уж извините. Никто в Дрездене не отвезет вас на улицу Короля Эльфов.

Ротманн расплатился со стариком и, перед тем как выбраться из обшарпанного «Мерседеса», сказал:

— Советую вам сегодня же собрать всю вашу родню и отправить на ближайшие дни за город к сестре. Есть сведения, что на Дрезден готовится налет. Возможно, уже сегодня.

Когда Антон выбирался следом, старик вдруг задержал его, схватив за рукав пальто, пошарил у себя в кармане и протянул что-то вроде визитной карточки.

— Если вам еще понадобится такси, звоните в любое время. Спросите папашу Ремера. Меня позовут.

Трехэтажное здание, стоявшее на углу, действительно оказалось госпиталем. Это было видно по белым занавескам на окнах, выглядывающим из-за них на улицу людям в больничных халатах, стоявшим у подъезда «санкам» и курившему у входной двери молодому врачу, вероятно, хирургу, в длинном белом халате, завязанном сзади на тесемки. Под его подбородком висела марлевая повязка, а на халате поверх застиранных были видны свежие пятнышки красно-бурого цвета.

Стоя на противоположном углу перекрестка, Антон с Ротманном молча курили, погруженные каждый в свои мысли. Было одиннадцать часов утра. Спешить, казалось бы, некуда. Если Антон и ошибался с точным временем первого удара, то был совершенно уверен, что это может случиться лишь затемно. А возможно, что и вообще не сегодня, хотя число 13 как нельзя лучше подходило для такого события.

— Не нравится мне такое начало, — резко сказал Ротманн, отшвырнув сигарету. — Ну что, пойдем? Другого адреса всё равно нет.

Перейдя улицу, они вошли вслед за докурившим парнем в белом халате в просторный вестибюль.

— Простите, господин доктор, — обратился к нему Ротманн, — где мы можем найти медицинскую сестру Магду Присс?

— Я здесь недавно и не всех еще знаю, — отвечал тот, — обратитесь вон в то окно. Постучите, там должен кто-нибудь быть.

Они подошли к окошку «Справки», и Ротманн постучал в закрывавшую его фанерную шторку.

Посетителей в вестибюле почти не было. Только в дальнем углу у окна на скамейке сидела женщина в расстегнутой шинели и армейском кепи с орлом люфтваффе над козырьком. На ней были штаны, заправленные в большие солдатские ботинки. «Зенитчица», — подумал Антон. Рядом сидел пожилой человек в больничном халате и с забинтованной головой. «До госпиталя здесь, наверное, была школа», — размышлял Антон, оглядываясь кругом. Высоко на стенах еще висели портреты писателей и поэтов (он узнал Шиллера), ниже располагались стенды, сколоченные из деревянных реек с обрывками каких-то объявлений или расписаний. «Совсем как у нас».

Он упустил разговор Ротманна со служащей госпиталя из окошка.

— Ну что? Что они говорят?

— Пойдемте на улицу, — Ротманн направился к выходу. На крыльце он остановился и спросил:

— Вы хотите есть? Нам нужно убить целый час, потому что как раз в это время у них начинается врачебный обход.

— Так это тот госпиталь, что нам нужен?

— Похоже, что так. Хотя никакой Магды Присс здесь нет и не было.

— Да?