Руководящие идеи русской жизни

Однако и это не исчерпывает содержания нашей деловой работы. Труд, даже поставленный на большую высоту, не обеспечит прочно трудящегося, если в народе расстроена социальная организация, те первичные общественные ячейки, в которых живет человек. Восстановление «разрушенных храмин» социальной организации должно теперь войти в программу нашей работы. Особенно это видно наглядно на труде промышленном. Заботясь о сельском населении, необходимо ублагоустроить и промышленного рабочего, ныне живущего нестройными толпами, столь податливыми на проповедь революционеров-социалистов. Промышленный рабочий класс должен сложиться в свойственные ему общественные организации, в которых должно осуществляться все, что способствует высоте заработка и наиболее бережливой жизни, как различные учреждения сбережений, потребительной кооперации, страховки и т. д.

Как, однако, возможно двигать всю эту культурную работу, если у нас не обеспечен ни порядок, ни безопасность, ни защита труда и собственности? А такое обеспечение недостижимо одними полицейскими мерами. Рядом с внешними мерами охраны порядка наша политика должна стремиться к воскресению народной нравственности. Необходимо, чтобы в деморализованной нации снова зародился потухший ныне ужас перед преступлением и отвращение к нему. Энергическая борьба с преступностью и развращенностью должна стать систематической задачей нации и правительства, а для этого нам нужно очиститься от той рыхлой псевдогуманности, которая в действительности есть вовсе не гуманность, а простое безразличие к добру и злу. Только по этому безразличию у нас уже не чувствуют негодования при виде извращения человеческой природы, не чувствуют живой потребности защитить добро истребительной войной против зла. Задачей времени должна стать та непримиримая борьба против наглого преступления, какой некогда Наполеон I заслужил всю свою популярность в признательной французской нации. Необходимо привести администрацию и суд к действительному исполнению долга — служить укреплению народной нравственности. Необходимы законы, которые дали бы возможность поставить борьбу на всю высоту энергии. Необходимо, наконец, дать действие церковному влиянию, создающему самую основу нравственности народа, а для этого должно не унижать Церковь, не отнимать у нее прав, не преграждать ей путь в народ, не отдавать ее на расхищение врагам, а, наоборот, дать ей все необходимые способы для авторитетного воздействия на общество и народ.

Но и это не исчерпывает задач возрождения народной нравственности. Укажем на необходимость выработать, наконец, разумное отношение к печати. В настоящее время принцип свободы слова у нас превращается в принцип пассивности перед развратом и преступлением. Если закон о печатном слове не изменится, не заменится разумным уважением к свободе мысли, а не к невежеству, глупости и развращенности, то никаким способом мы не достигнем благоустройства национальной жизни. Стоит вспомнить, что беспринципность нашей «свободы слова» приводит к тому, что печать в сущности живет вне закона и обуздывается совершенно произвольно, мерами исключительного положения. Свобода разврата и преступления приводит к тому, что в действительности не оказывается и самой свободы слова.

А что сказать о политике народного просвещения?.. У нас в так называемой «образованной» части общества давно возобладала идея чисто варварская, которая, не сознавая смысла просвещения, видит его лишь во внешних формах. Мы строим школы, мы их размножаем и воображаем, будто бы этим можно приобрести знания, хотя бы и учителя были невежды, и воспитанники ничего не делали. Была бы вывеска, были бы цифры, значилось бы только, что у нас «всеобщее обучение» и десятки университетов. Но с таким пониманием образовательных задач можно распространять только невежество. Нам предстоит достигнуть того, чтобы был положен принцип качества труда, достижения знания. Количество школ очень важно, но под непременным условием, чтобы это были не просто здания и вывески, а такие места, в которых бы учились и действительно усваивали знания. Самоуверенные полузнайки не годятся ни для разумного социального строя, ни для умной государственной политики, ни для технического труда, не годятся ни для чего, кроме смут и революций.

Таким образом, все задачи, на которые должна быть направлена наша работа, цепляются одна за другую, — все должно расти во взаимной связи и планомерно, каждая достигнутая ступень успеха в одной отрасли делает возможным успех в другой и захирение каждой отражается захирением других.