Руководящие идеи русской жизни

Общенациональное бессилие, порождаемое этим разбродом «граждан» (впрочем, теперь и это — уже почти «реакционное» слово), — обессиление страны, раздробившейся на враждующие партии, фракции, кружки, совершенно понятно, и Россия, еще 15 лет назад бывшая могущественнейшей державой на свете, стала всеобщей игрушкой. Но не одно бессилие раздробления подрывает мощь страны, а также несомненное принижение ума и совести людей всех партий, фракций и кружков. Это понижение наполняет страхом всякого, помнящего Россию времен Александра II и Александра III. Можно ручаться, что самые передовые люди, вроде хотя бы М. Ковалевского, в глубине души горько сознают это не меньше, чем хотя бы редактор Московских Ведомостей. Может быть, наиболее тяжелое для человека развитого, подавляющее его теперь, это не борьба с врагами, а ничтожество врагов, — ничтожество, для успешной борьбы с которым нужно было бы и самому принижаться, чтобы бороться равным оружием. Это принижение самого персонала «руководителей» общественного мнения составляет прямое последствие той же партийности, которая теперь у нас сделалась законом жизни.

Немыслимо быть умным и развитым, безусловно подчиняясь партиям, ибо самую суть широкой развитости составляет присутствие «интегрирующего» общенационального или общечеловеческого сознания. Партия поэтому очень быстро принижает человека, а если он не поддается принижению, — его выбрасывают, или же он сам уходит из общественной деятельности. Он оказывается никому не «свой». Он «свой» только для России, а России, в смысле чего-либо действующего и влиятельного, нет там, где имеются лишь «партии».

В этом разброде, осуждающем на неправильную постановку, на искажение и неудачи все наши частные реформы, Россия теперь решительно погибает. И из этого процесса национального разложения нельзя выйти иначе, как восстановлением господства старого, прежнего принципа справедливости как верховного определителя государственного действия…

Как ни жаль тревожить наших дифференцировавшихся прогрессистов, но нельзя не сказать, что нас прямо губит парламентаризм, сменяющий принцип Единоличной Верховной власти. Парламентаризм основан на идее партий, он их порождает даже там, где их нет, а где они явились, он их развивает до разложения страны… Напрасно наши партии ссылаются на Англию. В Англии «интегрирующий» элемент был и до сих пор не исчез, порождаясь тем, что у нас не могло и не может быть. Англия, будучи разделена внутри на партии, притом же немногочисленные, сословные, оставалась единой в отношении всего остального мира, который служил предметом эксплуатации для всех англичан в совокупности. Лорды, капиталисты, рабочие — одинаково жили промышленной эксплуатацией чуть не всего Земного шара. В этом их объединение, но такого объединяющего элемента у нас не может быть и никогда не будет, ибо мы для этого слишком многочисленны, занимаем слишком большую национальную территорию. Объединить 150 миллионов человек на пространстве от Вислы до Охотска на почве общего эксплуатирования других наций — невозможно. Они сами почти везде нас эксплуатируют.

Наш объединяющий элемент может быть только в том, что мы теперь отбросили, то есть в идее справедливости внутренних отношений, в идее национальной, в идее нравственной. А она может иметь органом не партии (представляющие частные интересы), а только Единоличную Верховную власть.

В этих словах выражается не какое-либо поползновение к «реакции», а просто сознание социологического факта, лежащего в основе русского бытия или уничтожения.

Мы политически могли жить осмысленно и вырастать в великую державу только на основе власти нравственной, проникнутой единящим элементом справедливости. Мы потому и имели любимую «Родину Мать», «Святую Русь», расшатав же принцип Верховного единоличия, можем идти только к разброду, вражде, самоистреблению противоположных интересов, ибо объединить их не можем иначе, как нашей прежней идеей Единоличной Верховной власти, единственно способной представлять начало нравственное.

Думы перед Думой

Еще несколько недель, и начнется новая законодательная сессия. Много важных вопросов уже намечено для нее предшествовавшим ходом дел, много важных задач выступят снова перед Думой и Советом по делам текущего управления. Достаточно назвать законопроект о старообрядцах, общеимперское законодательство Финляндии, земство Западного края, вопрос о Холмщине[76], вопрос о черте оседлости евреев. Немало забот предстоит хотя бы на бюджетной почве по землеустроительному делу, по воссозданию государственной обороны, особенно морской, и т. д.