Руководящие идеи русской жизни

Вот что грозит Церкви из совещания Государственной Думы. Шаг за шагом Церковь лишается не только прав государственного учреждения, но думские социалисты и кадеты вкупе с такими октябристами, как г-н Леонов, отнимают у нас даже наше «самоопределение», из-за которого загорелся весь революционный сыр-бор. Другие пусть «самоопределяются», а за Православную Церковь поразмыслят г-да белоусовы и решат за нее, в чем сущность церковных учреждений. Если же православные не желают этого, то нет им части в пособиях государства, несмотря на то, что государственные доходы на 80 % получаются с православных и 80 % граждан государства составляем мы — православные.

И эти меры принимаются против православных школ в то самое время, когда школы иноверцев и инородцев получили небывалую свободу расширения и действия.

Те члены Государственной Думы, в которых жива какая-либо связь с Русским народом, те члены, в которых живо чувство справедливости и даже простого благоразумия, должны обратить внимание на то, что подносят им семь человек, сочинивших проект о церковно-приходских школах. Члены Думы должны понять, что эта новая обида православным, новая узурпация прав Церкви нимало не прибавят популярности учреждению, созданному Государем Императором не для обид

Православию и Русскому народу, а для разумного и честного служения Русскому народу разумным и справедливым участием в законодательных трудах Верховной власти.

Законопроект о раскольниках

Так называемый официально «старообрядческий» законопроект[152] завершил свое прохождение по законодательным инстанциям, и в конце концов дело приняло положение самое сложное.

Вопрос об исповеданиях, отпавших от Православной Российской Церкви, то есть относящихся к расколу, затрагивает два принципиальных обстоятельства, требующих законодательной нормировки. Эти исповедания, во-первых, имеют, по законам нашим, право на известную веротерпимость (или свободу совести), во-вторых, представители их относятся к числу раскольников, то есть как бы сепаратистов, бунтовщиков против власти Православной Русской Церкви, вследствие чего их права и вольности прямо затрагивают господствующее положение последней. Это сложное положение было у нас со времен графа Витте затемнено тем обстоятельством, что раскольников велено было именовать старообрядцами. Таким образом, существенный признак их был поставлен в тень, а выдвинут совершенно второстепенный, ибо вопрос об обряде никогда не возбуждал никаких важных недоразумений, и вся суть отношений между отпавшими и Церковью состояла в том, что это были «раскольники», бунтовщики, отрицатели церковной власти. На это обстоятельство, понятно, не могло не обращать внимания государство, если оно состоит в союзе с Церковью. Официальное же упразднение самого наименования «раскольников» направляло законодательную мысль на путь забвения союза с Церковью, на обсуждение вопроса о правах лиц «старого обряда» только с точки зрения обрядовой, а не государственной. Само собой разумеется, что с такой точки зрения предрешается признание всей полноты прав «старообрядцев», ибо, в самом деле, какое дело государству до «обряда», не все ли для него равно, какие обряды кто практикует в своем богослужении?

Итак, если бы государство действительно вполне забыло, что представители данных исповеданий суть «раскольники», отщепенцы от Церкви и отрицатели власти господствующей Церкви, то правительству крайне легко было бы составить либеральнейший законопроект. Но, разумеется, столь яркий факт истории и современности, как церковный раскол, не мог не напоминать о себе на каждом шагу в ущерб «либерализму». Под действием этих двух влияний и сложился правительственный законопроект о «старообрядцах», по поводу недостатков которого мы говорили более чем достаточно и который теперь уже не имеет значения, так как затерт дальнейшей эволюцией в Государственной Думе и Государственном Совете.

Эта эволюция создала два совершенно противоположных законопроекта. Правительственный законопроект был, в сущности, отвергнут в обоих законодательных учреждениях, и каждое из них составило свой особый законопроект. При этом Государственная Дума развила до чрезвычайности отрицательную, либеральную точку зрения, уничтожающую союз Церкви и государства и таким образом делающему положение Церкви, именуемой «господствующей», самым странным. «Союз» при этом на нее падает только стеснениями свободы, обязательства же государства в отношении Церкви упраздняются.

Все это со стороны Государственной Думы, конечно, совершенно естественно и логично.