Руководящие идеи русской жизни

Подходит время, когда обер-прокурору Св. Синода[148] придется проводить церковный бюджет сквозь Сциллы и Харибды[149] Государственной Думы. Нелегка эта задача, им впервые исполняемая, и защитнику интересов Церкви в Русском государстве нельзя не пожелать всего искусства и настойчивости, какие только он способен развить в этом деле. По слухам, несмотря на краткость времени ознакомления с новым кругом задач он очень хорошо изучил вопрос церковного бюджета во всех его деталях. Не хотим и не имеем причин сомневаться и в полноте его желания отстоять все, материально для Церкви потребное.

Теперь перед нами прежде всего — и больнее всего — встает уже знакомая картина самой обстановки обсуждения нужд Православной Церкви в Государственной Думе.

В прошлый раз одним из самых горячих ораторов по поводу бюджета Православной Церкви явился католик, представитель польского коло[150]. Польское коло отказывало в помощи нашей Церкви и мотивировало это тем, что Церковь осмеливается вести пропаганду в польском крае, то есть в действительности отстаивать православное и колеблющееся население от натиска католической пропаганды…

Эта критика, самоуверенная, дерзкая, резкая, переполненная явно тенденциозными обвинениями против деятелей Православия, эти требования католиков обязательной пассивности Православия в защите своих слабых членов под угрозой лишения денег, — все это производило впечатление, тягость которого невозможно выразить не присутствовавшим, не испытавшим чувства опозоренности, приниженности и бессильного негодования, которое одно оставалось на долю православного в собрании, имеющем выражать народный голос в государственных учреждениях православной России. Нынешний редактор Московских Ведомостей, находившийся на этом заседании Думы, вышел, наконец, в «кулуары» хоть немного отдохнуть от этих ощущений, но неотвязные мрачные мысли невольно роились в голове. Где мы находимся? Неужели это Россия? Неужели мы, православные, дошли до того, что должны выпрашивать у католиков деньги на свою Церковь? Да и у одних ли католиков? Ведь того гляди придется услыхать те же речи от магометан, от еврея… Попался навстречу один депутат, как раз из «правых». «Скажите, пожалуйста, а Пергамент скоро будет говорить?» — «Пергамент? Он, кажется, не записывался…» «Странно. Тогда, может быть, кто-нибудь из магометан скажет свое слово?» Депутат наконец понял иронию… «Что же вы хотите!.. Закон…» Закон… Мы и сами знаем, что закон таков. Но какое положение создает он для православных! Разумеется, Дума должна действовать по закону, который дает одинаковую компетентность в решении нужд Православной Церкви всем членам Думы — хотя бы язычникам, евреям и магометанам. Но неужели такой закон может иметь место в России?

Это можно скорее считать «проглядкой» закона, которая возникла по спешности учредительной работы и которая находится в вопиющем противоречии с Основными законами. Ведь они дают Православной Церкви господствующее положение, по крайней мере по наименованию, и ставят ее под особое покровительство Верховной власти. Не повторяя упреков составителям учреждений 1906 года, нельзя же не видеть, что эти учреждения уже в ряде случаев проявили несоответственность с условиями производительной работы в Русском государстве. Так, 3 июня 1907 года Верховной власти пришлось изменять избирательный закон. В настоящую минуту на деле штатов Морского штаба мы снова натолкнулись на вопиющие несообразности при действии этих спешно установленных узаконений. Нечто подобное столь же явно чувствуется и в принятых способах обсуждения бюджета Православной Церкви.

Существующий закон сохранил для Православной Церкви то господствующее положение, которое она имеет в России со времен Владимира Равноапостольного и которое заслужила такими великими трудами на пользу Русского народа, его просвещения, его культуры и государственности. Но тот же закон при государственном воспособлении нуждам Православной Церкви не делает ни одного шага к соблюдению хотя бы наружной привилегированности этой Церкви и подчиняет ее общим условиям, которые по особенностям положения Православной Церкви в Русском государстве превращаются в особенно ограничительные и унизительные, — как, например, испрашивание у магометан и евреев пособия для нужд Православия. Нельзя не видеть полного внутреннего противоречия в таких узаконениях.