Руина, Мазепа, Мазепинцы

служить вместе с сторонниками Станислава. Вкравшись в доверие, идут они вместе с последними, потом, улучив удобный случай, неожиданно нападают на товарищей пути своего и истребляют их.

Сами знатные сторонники Станислава, Любомирские и1 Потоцкий, забравшись в Гданск, растрачивали там на свои удовольствия

суммы, которые край доставлял им на содержание войска, а их

солдаты, не получая средств, шатались, пробавляясь грабежом; русские

и козаки нападали на них и истребляли их во множестве.

Рассказывают, что один козацкий полковник, взявший в плен шляхетного

предводителя такой* шайки, обращался с ним презрительно и

говорил: <Вы, ляхи, были когда-то нашими господами, а мы вашими

хлопами. Но тогда вы были храбры, а теперь у вас храбрости стало

столько, сколько у старой бабы, и вы достойны того, чтобы мы, бывшие ваши хлопы, ругались над вами, потому что вы не умеете

защищать себя. Если вы не исправитесь, то мы вас всех за уши

возьмем и кожу с вас сдерем>. Но козаки, выказывая себя в Польше

жестокими по царской воле, неохотно, однако, вели там войну и

при первом удобном случае убегали оттуда. Так, козацкий отряд в

440 человек, оставленный князем Волконским между реками Саном

и Вислою без хлебных запасов для себя и без корма для лошадей, весь разбежался, покинувши своего наказного полковника, и когда

последний, оставшись без подчиненных, не придумал ничего

лучшего, как воротиться в Украину, гетман приказал забить его в

кандалы и посадить под караул.

Показываясь верным царским подданным, гетман известил, по

вестям, полученным из Молдавии, что турки желают завести войну

с русским царем и сносятся с его врагами. Посланцы Станислава

были у Порты, и Порта тайно отправила дружелюбные грамоты к

шведскому королю и к Станиславу Лещинскому, поручивши сили-

стрийскому сераскиру1 переслать эти грамоты с нарочным

посланцем через венгерское государство. Сераскир избрал для этой цели

одного агу2 и приказал ему присмотреться к силам шведского

короля, чтобы потом турки могли сообразить: в состоянии ли шведы

удачно вести войну с московским царем. Ага должен был убеждать

1 Здесь - командующему войсками.

2 Господина. В Османской империи - офицерский титул.

585

шведов не мириться с царем без сношения с Оттоманскою Портою

для общей выгоды. По известию шведского историка, ага, о котором

сообщал Мазепа, представлялся в Бресте 1707 года в ноябре

шведскому королю, который еще в сентябре оставил Саксонию. Карл

оглашал намерение идти на русского царя; его войско собиралось

в Польше. Ага совещался с графом Пипером и вручил ему письмо

от силистрийского паши, который извещал, что слова Карла дошли

до падишаха и последний предлагает ему дружбу. В знак своего

расположения падишах приказал выкупить из московской неволи

100 шведских пленных в благодарность за то, что Карл освободил

турок, находившихся в плену в Польше и содержавшихся во

Львове. Но когда речь коснулась возможности тесного политического

союза со Станиславом, ага сказал, что султан готов оказывать помощь

Станиславу, не разрывая, однако, мирного договора с московским

государем. Карл отвечал, что сам он никогда не бросит короля

Станислава и ему было бы приятно, если бы турецкий султан оказал

последнему прямое содействие. ‘

Важные по своему времени сведения передавал верховному

правительству малороссийский гетман, и в его верности к царю со

стороны Петра не возникало ни малейшего сомнения. Между тем тихо

происходило много такого, о чем и в голову не могло приходить ни

Петру, ни его ближайшим советникам. Вот, например, что делалось

16 октября, когда Мазепа находился еще в Киеве. Была ночь. Его

писарь Орлик, находившийся у него в помещении, занят был

каким-то длинным писанием. Мазепа несколько раз обращался к

нему из внутренних комнат: <Скоро ли ты кончишь? Есть еще иное

дело!> Писание было, наконец, окончено, и писарь положил его на

стол перед гетманом. Мазепа сидел за столом и держал в руке

письмецо в небольшом конверте. Он сказал: <Княгиня Дольская через одного волоха прислала мне вот это

письмецо, зашивши посланцу в шапку. Я знаю наперед, что она

все одно да то же пишет, а черт ее просит об этой

корреспонденции: когда-нибудь эта безумная баба меня погубит! Недаром

говорится: у женщины волос длинен, а ум короток. Возможное

ли дело, чтоб одна баба глупым своим умом обманула меня!

Распечатай это письмо и прочти>.

Орлик приблизился к свечке, которая заслонена была зонтиком

от глаз Мазепы, вскрыл конверт и достал оттуда цифирное письмо, писанное княгинею Дольскою, а в это письмо вложено было другое, маленькое, запечатанное письмецо. Полагая, что и это последнее от

той же княгини, и не присмотревшись хорошенько к печати, Орлик

распечатал и другое - и уже после того заметил посредине при

печати слова: Stanislaw Krol. Писарь не сказал ничего гетману и

сам прежде пробежал это письмо короля Станислава. Мазепа, видя, что писарь долго молчит и не читает вслух письмо, сказал: 586

<Зачем ты так долго медлишь и не читаешь? Ты ведь привык

читать без перевода цифирные письма: ведь к ним у тебя есть

ключи>.

<Я, - отвечал Орлик, - и без ключа прочитаю княгинино