Руина, Мазепа, Мазепинцы

укрощать оружием упрямство и своевольство <тых псов

запорожцев>. Московское правительство, однако, обошлось тогда ласково

с запорожцами, послало им милостивую грамоту, в которой

прощались им все вины, указывало им содействовать порубежной

комиссии, жить в согласии с великороссийскими людьми и

казнить промежду себя противников, дерзающих производить

беспорядки. Эта порубежная комиссия, на которую с козацкой стороны

гетманом был послан войсковой товарищ Максимович, не пришла

к желанному концу. Турецкие комиссары выставляли с своей

стороны разные претензии, а русские домогались, чтобы турки на

кизикерменской и таванской земле не возобновляли крепостей, по

крайней мере, до окончания войны царя со-шведами.

Гетман выступил 18 июня. Дошедши до Паволочи, он отправил

вперед Самуся и Искру, приказавши им опустошать по-козацки

подольские маетности Потоцкого и винницкое староство, находившееся тогда во владении Лещинского, выбираемого шведской

партией в короли. Впрочем, гетман велел только уничтожать панских

губернаторов, а поспольству не делать никакого разорения, чтобы

можно было потешить войско добычею. В первой половине июля

Мазепа с войском вступил на Волынь: тамошнее шляхетство

прислало к нему депутацию и просило обойти мимо их воеводство, потому что все обыватели его верны королю Августу. Они

указывали на воеводства Подольское и Русское, где находились

маетности панов, приставших к шведской стороне. Сообщая об этом

в приказ, Мазепа изъявлял мало доверия к искренности и

постоянству поляков, хотя бы и таких, которые выдавали себя

неизменными приверженцами короля Августа. Он опасался, чтобы

даже самые гетманы польские не задумали, изменивши внезапно

королю Августу, заступить путь козацкому войску. Мало надеялся

560

Мазепа и на самих своих Козаков и вспоминал события давних

времен, когда козаки выдавали головою ляхам своих

предводителей.

Мазепа с своим войском с 13 июля по 4 августа стоял табором

на берегу реки Случи близ Старого Константинова. Все панские

губернаторы и евреи разбежались, остались на своих местах одни

православные, народ бедный. Мазепа приказал своим козакам

скосить весь хлеб на корню, а остальной вытоптать лошадьми в ма-

етноетях Потоцкого и других панов шведской партии и наложил

на жителей контрибуцию в пользу своего войска.

Во время стоянки под Старым Константиновом посещал гетмана

пан подкоморий Любомирский и уверял его в своей преданности к

королю Августу, но губернатор этого пана, управлявший его

маетностью в Полонном, подкупленный заранее Мазепою, сообщал

секретно, что его пан обманывает гетмана: он дружит с новоизбранным

королем Лещинским и теперь, побывавши у малороссийского

гетмана в обозе, пошлет известить Лещинского о всех порядках, какие

заметит в козацком таборе. Поэтому Мазепа, как доносил он

Головину, держал себя так осторожно с Любомирским, чтобы тот не в

силах был ничего от него выведать. <Я, - выражался Мазена, -

сюда вошел как агнец среди волков: здесь нет ни одного человека, искренно преданного королю Августу; они кажутся ему верными не

по нравственному долгу, а по принуждению, потому что видят

вблизи царское войско. Все здешние православные обыватели, которые

бывают у меня в обозе и хлеб-соль едят, предостерегают меня, что

шляхта - исконные враги нам>.

4 августа Мазепа с войском был уже в Зборове, с большим

затруднением переправившись через реку Серет под Залозцами: везде плотины и мосты были умышленно снесены обывателями, чтобы задерживать поход козацкого войска, а табор, который шел

с гетманом, был чрезмерно велик - в нем было 16 000 повозок, так как по царскому указу козаки взяли с собою запасов на

целые полгода. По селениям все было пусто; обыватели недели

за две до прихода русских войск ушли из своих дворов.

Зборов был маетностью королевича Александра Собеского.

Гетман приказал здесь своему войску вести себя скромнее, чем

в маетностях Потоцкого и других отъявленных врагов короля

Августа, но сознавался, что невозможно было обойтись без нанесения

вреда: табор, идя по дороге, должен был поневоле зацеплять нивы

с посеянными на них хлебами и располагаться там на попас и

на ночлег, потому что близко дороги не было трав.

12 августа коронный гетман Иероним Любомирский прислал

к Мазепе своего ловчего Куницкого, которому приказал находиться

постоянно при гетмане и домогаться скорейшего соединения

козацкого войска с польским. Но гетман подозревал, что этот рези-

561

Дент прислан только с тем намерением, чтобы высматривать

положение козацкого войска. Кроме того, гетман жаловался, что его

беспокоят беспрестанные посещения шляхты с разными

просьбами об охранении их шляхетских маетностей; гетман подозревал

в гостях шпионов.

14 августа козаки подошли ко Львову. Мазепа должен был

вести их к Сендомиру на соединение с саксонским войском, но

не знал, куда это войско двинулось, потому что не получал о том

известия от Паткуля. 23 августа козаки вошли в Бельзское

воеводство. На всем пути своем, начиная от Збаража, они истребляли

хлеба на корню и пасеки в волостях Потоцкого и других; обыватели отовсюду бежали со своими семьями и пожитками перед