Читаем Руфь полностью

Мистера Брэдшоу поначалу ставило в тупик нежелание нового кандидата активно действовать, и если бы не четыре тысячи фунтов, то он бы решил, что мистеру Донну безразличны результаты выборов.

Джемайма относилась к мистеру Донну иначе. Она наблюдала за гостем своего отца внимательно, с тем любопытством, с которым естествоиспытатель разглядывает новый вид животного.

— Знаете ли вы, мама, кого мне напоминает мистер Донн? — спросила она однажды, когда мужчины отправились вербовать сторонников, а они сидели вдвоем за шитьем.

— Не знаю. Он не похож ни на кого из наших знакомых. Я даже пугаюсь, когда он вскакивает, чтобы отворить мне двери, когда я выхожу из комнаты, и подать стул, когда я вхожу. Никогда не видела таких. Так на кого же он похож, Джемайма?

— Я имею в виду не людей, — ответила Джемайма, посмеиваясь. — Помните ли вы, как мы остановились в Вейкфилде по дороге в Скарборо? Там были скачки и некоторые из скакунов находились в конюшнях гостиницы, где мы обедали.

— Да, я помню, но что ж из этого?

— У Ричарда оказался знакомый жокей, и, когда мы пришли с прогулки по городу, этот мужчина, или мальчик, предложил нам взглянуть на того коня, за которым он смотрел.

— И что же, моя дорогая?

— Ну, мама, мистер Донн очень похож на этого коня!

— Какой вздор, Джемайма. Ты не должна так говорить. Не знаю, как бы рассердился твой отец, если бы услышал, что ты сравниваешь мистера Донна с животным.

— Животные иногда бывают очень красивы, мама. Я бы наверняка сочла за комплимент, если бы меня сравнили с такой беговой лошадью, какую мы тогда видели. Но главное, в чем заключается их сходство, — это сдержанная горячность.

— Горячность? Гм, я не видела никого холоднее мистера Донна. Вспомни, сколько хлопотал твой папа за последний месяц, и припомни, как неспешно мистер Донн отправляется вербовать сторонников и каким скучным голосом расспрашивает людей, которые приносят ему новые сведения! Я видела, как твой отец, стоя рядом, готов просто вытрясти из них новости.

— Но вопросы мистера Донна всегда идут прямо к делу! Они разом раскалывают орех. И посмотри на него, когда кто-нибудь приносит ему дурные новости о выборах! У него тогда сразу взгляд меняется, как будто зажигается красный огонек в глазах, точь-в-точь как у того скакуна. Конь вздрагивал всем телом, заслышав некоторые звуки, а когда все спокойно, стоял смирно. Вот и мистер Донн так же горяч, но он слишком горд, чтобы это показывать. Он кажется очень мягким, но я уверена, что он чрезвычайно упрям в достижении своих целей.

— Пожалуйста, не сравнивай его с лошадью, твоему папе это бы не понравилось. Знаешь, когда ты меня спросила, кого он мне напоминает, я думала, ты скажешь, что он похож на маленького Леонарда.

— На Леонарда? О нет, мама. Мистер Донн нисколько не похож на него и двадцать раз больше напоминает того коня.

— Ну-ну, успокойся же, дорогая Джемайма. Твой отец решительно против скачек. Думаю, он бы не на шутку рассердится, услышав тебя.

Вернемся, однако, к мистеру Брэдшоу и попробуем объяснить одну из тех причин, по которой он хотел свозить мистера Донна в Абермаут.

Дело в том, что богатого эклстонца беспокоило смутное ощущение того, что он стоит ниже своего гостя. Не по воспитанию, конечно. Мистер Брэдшоу был хорошо воспитан, и не по власти: пожелай он, и мистер Донн не достиг бы своей цели. Это ощущение не исходило и от обращения мистера Донна: тот всегда был вежлив и любезен, а в описываемое время хотел особенно умилостивить своего хозяина, считая его весьма полезным человеком.

Мистер Брэдшоу очень хотел продемонстрировать гостю свое богатство. Дом в Эклстоне был старинной постройки и не очень подходил для того, чтобы уверить кого-то в богатстве хозяина. Мистер Брэдшоу в последнее время роскошествовал, как никогда раньше, однако для мистера Донна такой образ жизни был всего лишь привычным. В первый же день за десертом прозвучало одно замечание (случайное, как решил мистер Брэдшоу в своем неведении) насчет непомерной цены ананасов в этом году. Тогда мистер Донн со сдержанным удивлением спросил: «Разве в доме нет теплицы для ананасов?» — как будто не иметь такой теплицы было признаком полной нищеты.

Мистер Донн привык с детства свободно пользоваться всем, что можно купить за деньги, и так же жили многие поколения его предков. Поэтому роскошь и утонченность казались ему естественными условиями человеческой жизни, и те, для кого они были недоступны, казались ему какими-то монстрами. Он замечал только отсутствие каких-либо привычных удобств, но не их присутствие.

Мистер Брэдшоу знал, что дом и земля у Орлиной скалы в Абермауте страшно дороги, но все-таки думал об их приобретении. Желая выказать свой достаток, вырасти в глазах мистера Донна и подняться на одну ступень с ним, он решил свозить гостя в Абермаут и показать ему место, «которое очень понравилось дочкам» и за которое он был готов дать фантастическую цену — четырнадцать тысяч фунтов. Вот тогда эти полузакрытые, сонные глаза широко раскроются и их обладатель убедится, что эклстонский купец ему пара, хотя бы по состоянию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги