Ртуть

— Все в порядке. Элрой, конечно, стал настоящей занозой в заднице. Он каждый день ходит к воротам и требует встречи с тобой, но ему все время отказывают. Он возвращается в кузницу и принимается за работу, ворча о том, с каким беспорядком ты его оставила. Хейден пытается справиться с угрызениями совести, как может. Он винит себя в том, что тебя забрали. В остальном же Третий округ продолжает жить, как прежде, но без тебя. Представьте себе. Мир, достаточно дерзкий, чтобы жить дальше без Саэрис Фейн.

— Я серьезно, Кэррион. Ты просто ее не слышал. Она поклялась, что все в Третьем округе умрут.

— Ну, до сих пор никто не умер, — сказал он, пожимая плечами. — Думаю, я был достаточно терпелив, пока мы обсуждали все это дерьмо с перчатками. Думаю, настала твоя очередь объяснить мне некоторые вещи. В частности, где мы, черт возьми, находимся, почему мы здесь, люди, которые приходили сюда полчаса назад и трогали тебя, действительно были феями, или у меня были галлюцинации, и, наконец… — Он указал на свою ногу. — Где, черт возьми, мой второй ботинок?

— Кто-то заходил сюда и трогал меня?

Кэррион со стоном откинул голову назад.

— Я задаю тебе тысячу вопросов, а в ответ получаю встречный. Боги. Да, они приходили и прикасались к твоим рукам. Они сказали, что исцеляют тебя.

Конечно, когда я посмотрела на свои руки, укус Оникса исчез, как и маленькая ранка от феи. А вот след от ожога Нимерелем все еще был на месте, но едва виден. Кожа на ладони была нежной на ощупь, она снова стала розовой и уже не выглядела так, будто вот-вот лопнет и начнет сочиться гноем.

Кингфишер. Он прислал лекарей. Он очень серьезно следил за тем, чтобы у меня не началась лихорадка. Но ведь так и должно быть, не так ли? Я была для него всего лишь инструментом, и как бы он использовал меня, если бы я была мертва?

Впервые после пробуждения я оценила ситуацию. Хейден был жив, и с ним все было в порядке. Элрой тоже. По крайней мере, на данный момент. Но теперь я застряла в пограничных землях Ивелии, в самом центре войны между враждующими группировками бессмертных, и Кэррион Свифт требовал от меня объяснений, почему.

Я рассказала все, что знала, расхаживая по комнате и осматривая ее. В комнате не было окон, и это стало моим первым разочарованием. Никакого способа оценить окружающий нас пейзаж, да и возможности выбраться на свободу тоже не было. Спальня — потому что это была спальня — была вдвое больше моей комнаты в Зимнем дворце. Здесь стояли четыре большие двуспальные кровати, по две с каждой стороны, застеленные толстыми красивыми покрывалами ярких голубых и зеленых тонов, на каждой из которых лежали кучи больших и маленьких подушек. Большую часть каменного пола покрывал плюшевый ковер. На стенах висели тканые гобелены. В дальнем конце комнаты пылал большой камин, рядом с которым на широком столе стояли миски с фруктами, хлебом, копченостями и сырами, а также четыре медных кувшина с водой и два отдельных таза для умывания.

Ни к чему из этого не прикасались.

Судя по помятым простыням и подушкам, Кэррион, должно быть, спал на ближайшей к столу кровати, а значит, еду он должен был увидеть в первую очередь, когда проснулся, но он даже не налил себе стакан воды.

Он стоял, сложив руки на груди, нахмурив брови и наклонив голову, и слушал меня, вникая в подробности всего, что со мной произошло, не подавая ни малейшего вида, что верит моим словам. Когда я закончила, он надул щеки и тяжело опустился в одно из кресел у камина, проведя руками по волосам.

— Значит, ты поцеловала того парня. Того, с жутким мечом и плохим характером?

Я уставилась на него, не понимая вопроса. Наконец я спросила:

— А при чем тут это?

Кэррион покачал головой.

— Ты права. Не обращай внимания. Итак, у тебя есть способность пробуждать эту ртуть. Портал, в который затащил меня твой новый парень…

— Он не мой парень.

— …и никто другой не мог этого сделать уже тысячу лет. А теперь ты дала какое-то нерушимое обещание злобному легендарному воину фей, который, возможно, совершенно безумен. Ты не знаешь, что ему от тебя нужно…

— Он хочет, чтобы я изготовила для него реликвии. Чтобы больше представителей фей могли путешествовать, не теряя рассудка.

— Но как ты собираешься это сделать?

— Она скоро выяснит это.

Инстинктивно я потянулась к кинжалу, который должен был быть у меня на бедре, но нашла лишь воздух. Кингфишер стоял в дверях, небрежно положив руку на рукоять Нимереля. Его брови сошлись на переносице, образовав жесткую линию над сверкающими зелеными глазами. Казалось, за ним всегда ходят тяжелые тучи, но сегодня в Кингфишере было что-то особенно мрачное и грозное. На нем не было доспехов поверх черной рубашки и штанов, но серебряная пектораль, как всегда, прикрывала его горло.

Кэррион вздрогнул, когда Фишер вошел в комнату, и встал между мной и темноволосым воином, что вызвало у Кингфишера ироничную улыбку, пока он оглядывался по сторонам.