Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

Вместо ответа последовал лишь короткий кивок. В коридорах послышались громкие, тяжёлые шаги, и в двери появился Детлафф Ван Дер Эретайн. Вампир был высок и несколько худощав, его темную шевелюру на висках серебрила редкая проседь, а глаза горели глубоким огнем ненависти. Ему было больно. Настолько, что это ощущалось в воздухе, давило на душу, вызывало приступ безысходной тоски. Мне стало жаль его: душевные раны самые глубокие, их не зажать ладонью, не закрыть повязкой, не зашить иглой. Гость бросил короткий, презрительный взгляд на меня, прошел к столу и сел.

— Это Лея… Она не помешает тебе… — Мой спаситель не знал, что сказать или сделать, словно понимал, что все бессмысленно.

— Тоже собираешь зверушек? — язвительно оскалился Детлафф.

Желание прекратить его муки пересилило страх. Я поднялась и тихонько подошла к сундуку, из которого в прошлый раз Регис доставал медовуху. В темных недрах обнаружилась ещё одна бутылка — она и опустилась с глухим стуком на стол между хозяином и гостем.

— Не знаю, как у вас, вампиров, а у нас, зверушек, когда хочется выть от боли, обычно напиваются.

Мужчины воззрились на меня в полном недоумении; тут понимание ситуации проступило в сознании, побуждая вновь забраться под одеяло, притихнув.

— А может и правда выпить? — поддержал предложение Регис через некоторое время.

Детлафф устало кивнул, и они откупорили бутылку. За первой последовала вторая, потом третья, повлекшая разговоры на тему взаимного уважения и бренности бытия. Мне показалось, что гостя немного отпустило, поскольку он расправил плечи, оказавшиеся достаточно широкими и откинулся на спинку стула.

— Что будешь делать?

— Постараюсь обходить людей десятой дорогой.

— Поживи у меня, тебе сейчас лучше немного успокоиться. Если Лея тебе мешает…

Гость бросил короткий, острый взгляд в мою сторону и вдруг… Усмехнулся.

— Это ее кровь ты добавил в зелье?

— Другой не было, — словно извиняясь, произнес Регис.

— Сладко пахнет, — тон его голоса не обнаруживал зависти, похоти или угрозы, он просто констатировал факт, сообщал как данность.

— Действительно. Я надеялся это привлечет тебя… Ещё больше.

— Спасибо, — вдруг произнес Детлафф в пространство комнаты.

Мне не было до конца понятно к кому он обращался, но хотелось думать, что ко мне. Хозяин и гость ещё долго говорили о произошедших событиях. Вернее говорил Регис, а его друг сурово и сосредоточенно кивал уставившись на свою ладонь, опущенную на столешницу. Из их диалога стало понятно, что некая девица подставила Эретайна, пользуясь его привязанностью, данное обстоятельство повлекло за собой крупные неприятности для всех участников.

***

Утром, как только первые лучи солнца согрели воздух на улице, я подхватила корзину с грязным бельем и унеслась на реку, стирать его, старательно пытаясь найти себе занятие и подольше не возвращаться.

Мокрые тряпки значительно потяжелели, плетёная корзина стала почти неподъемной, что раздражало ещё больше, учитывая открывающийся на вход в склеп вид. Черноволосый друг Региса, одетый в темный, простого кроя дорожный камзол, умозрительно созерцал пространство перед собой озабоченный глубокими, душевными переживаниями.

— Всесильные вампиры, а девушке тяжести таскать приходится, — злобно пробурчала я, вновь принимаясь за работу.

Эретайн бросил скучающий взгляд через плечо в мою сторону, по спине невольно потекла неприятная дрожь. Неужели услышал? До него ведь ещё целая поляна и половина старого кладбища. Вампир медленно поднял руку, в воздухе просвистел звонкий щелчок и корзинка, резко вырвавшись из онемевших пальцев, растворилась в клубах бордового тумана. Стало как-то не по себе, не стоило причитать, чтобы теперь не краснеть. Добравшись до порога я обнаружила поклажу в целости, прямо у входа.

— Спасибо, милсдарь. — Поднимать глаза было мучительно трудно, но не сделать этого, означало бы признаться в неправоте.

Детлафф лишь безразлично кивнул, отвечая на благодарности и вновь вернулся к прерванному занятию. Хотелось отплатить добром за помощь, какой бы вынужденной она не была, но шанса пока не представлялось.

Дела постепенно затягивались, незаметно подкрался вечер. Когда уже почти совсем стемнело, возвращаясь домой, я вдруг обнаружила нашего гостя, сидящего в одиночестве на камне у входа. Его пронзительный, ясный взор полнился неизбывной тоской, граничащей почти с отчаянием, а натянутая, словно струна, поза свидетельствовала о переходе душевной боли в физическую. В который раз пренебрегая предупреждениями, я смело приблизилась и уселась на соседний валун.

— Ну, и как ее зовут?

Он обратил ко мне изумленный взгляд, в тонких пальцах пылью рассыпался твердый, гранитный камушек.

— Знаешь, Регис считает, что тебя лучше не спрашивать о случившемся, только это ничерта не поможет. — Мой уверенный взор легко поднялся к прозрачным, чуть алым, горящим в ночи глазам вампира, без напряжения встречая злость раненого зверя, вызванную лишь страданиями.

— А что поможет? — он продолжал изучающе смотреть, словно я была красивой мухой на стекле… Или бабочкой.