Роза и семь братьев

Все замолчали и прислушались; пела Фиби, бедняжка Фиби, у которой никогда не было ни дома, ни отца с матерью, ни братьев и сестер – она была одна в целом свете, но все же не поддавалась страху и грусти, а с благодарностью принимала крохи счастья, выпадающие на ее долю, и с песней выполняла свою работу, никогда не жалуясь.

Все знали о судьбе Фиби и ценили ее характер, поэтому, услышав одинокий голос, дружно подхватили песню, и она наполнила собою старый дом и еще долго звучала в ушах маленькой служанки, которая первый раз в жизни встречала Рождество под крышей, где ей были рады.

Глава двадцать первая Тревожный день

– Алек, сегодня лютый холод! Ты же не отпустишь девочку на улицу? – сказала тетушка Майра как-то февральским утром, заглядывая в кабинет, где доктор Алек читал газету.

– Если уж болезненная особа вроде тебя справилась, то крепкая девочка точно выживет, тем более что она одета по погоде! – с вызывающей уверенностью заявил доктор Алек.

– Ты даже не знаешь, какой пронизывающий ветер! Я продрогла до мозга костей! – не сдавалась тетушка Майра, потирая фиолетовый от холода кончик носа перчаткой унылого цвета.

– Не сомневаюсь, мэм! Недолго продрогнуть, когда одет в креп и шелк вместо меха и фланели. Розочка гуляет при любой погоде, и побегать часок на коньках ей точно не повредит!

– Предупреждаю – ты рискуешь ее здоровьем; допустим, девочке стало лучше за последний год, но радоваться рано – успех часто обманчив! Роза все же хрупкое создание, и первый же серьезный недуг унесет ее, как и ее несчастную мать! – предрекла тетушка Майра, мрачно покачивая головой в объемном капоре.

– Я рискну, – сдвинув брови, отозвался дядя Алек – он всегда хмурился при упоминании матери девочки.

– Попомни мои слова, ты еще пожалеешь!

С этим мрачным пророчеством тетя Майра черной тенью исчезла в глубине коридора.

Надо признать, доктор не был лишен недостатков, и одним из них, впрочем, присущим многим мужчинам, была крайняя нетерпимость к непрошеным советам. К мнению старших тетушек он всегда прислушивался, к миссис Джесси часто сам обращался за помощью, однако остальные три дамы нещадно испытывали его терпение бесконечными предостережениями, жалобами и увещеваниями. С тетушкой Майрой ему было особенно сложно ладить и хотелось спорить с каждым словом. Он ничего не мог поделать и, откровенно признаваясь в упрямстве, посмеивался над собой. Вот и сейчас – он и сам раздумывал, не стоит ли Розе отложить прогулку, пока ветер не стихнет и солнце не станет пригревать сильнее. Однако стоило тетушке Майре выразить свое мнение, он решил поступить ей наперекор и отпустить Розу гулять, несмотря на мороз. Он не боялся за здоровье племянницы и несколько минут спустя с гордостью наблюдал через окно, как девочка спешит по аллее с коньками на плече, в теплом костюме из тюленьей кожи и со щечками розовыми, как у маленькой эскимоски. За ней мрачной тенью следовала тетушка Майра.

«Надеюсь, она долго не задержится на улице, ветрина такой, что проберет до костей не только Майру!» – подумал доктор Алек полчаса спустя, когда отправлялся в город по старой дружбе навестить нескольких пациентов.

Эта мысль еще не раз к нему возвращалась, поскольку день выдался морозным и доктора бил озноб даже в шубе из медвежьей шкуры. Впрочем, он достаточно доверял Розе и не сомневался, что она не будет изображать из себя Касабьянку[24] и заживо сгорать – а в ее случае замерзать на посту.

Случилось так, что Роза с Маком условились встретиться после немногочисленных уроков, которые ему было позволено посещать, и прокатиться на коньках. Роза ждала в условленном месте, и преданность обошлась ей очень дорого, поскольку Мак о ней совершенно забыл и после уроков увлекся химическими опытами. И только когда в лаборатории нечем стало дышать от продуктов горения, он вспомнил о Розе и, конечно, поспешил бы на встречу, но мама запретила ему выходить, чтобы не повредить глаза на холодном ветру.

– Она же будет ждать, мама! Она всегда держит слово, а я просил ее дождаться! – пытался объяснить Мак, представляя маленькую замерзшую фигурку на вершине холма.

– Дядя ее никуда не отпустит в такой день! А если отпустит, ей, вероятно, хватит ума зайти за тобой или вернуться домой, если ты не появишься! – закончила разговор тетушка Джесси и вернулась к сочинениям Уоттса.

– Может быть, Стив сбегает и проверит, если уж мне нельзя? – с надеждой начал Мак.

– Стив никуда не пойдет! Ему тоже охота погреть пяточки у огня и отведать горячего ужина! – возмутился Денди; он только что вернулся из школы и с трудом стягивал с замерзших ног сапоги.