Роза и семь братьев

Зрители покатывались со смеху и сразу разгадали персонажа. Роза превосходно скопировала манеру миссис Аткинсон, и целебный сбор также попал в точку – добрая женщина искренне верила, что ее «травки» лечат любой недуг. Сама мамаша Аткинсон тоже оценила проделку и смеялась громче всех.

– А теперь давайте загадаем пословицу! – воскликнула Роза.

Она кое-что придумала, чтобы отличиться перед дядей Алеком.

Все, кроме Мака и Розы, устроились на камнях и делились впечатлениями. Носишка бесхитростно заявила, что сценка с ее участием была «точно самой-самой».

Через пять минут занавес снова открылся; на сцене не было ничего, кроме большого листа коричневой бумаги, прикрепленного к дереву – на бумаге был нарисован циферблат, стрелки показывали четыре часа. Небольшая надпись под циферблатом подсказывала «четыре часа утра». Не успела публика понять смысл послания, как из-за пня медленно выползла длинная змея. Вернее гусеница, потому что передвигалась она, горбя спинку, а не как вышеупомянутая рептилия. Вдруг появилась деловитая птица; она щебетала, рьяно скребла лапами и поклевывала землю. Веер зеленых листьев на голове изображал гребень, пышный пучок поросли служил хвостом, а крыльями были разноцветные платки. Величавая птица важно переступала длинными ногами и зорко поглядывала вокруг, от ее звонкого голоса несчастная гусеница (если это действительно была она) очевидно пришла в ужас. Она сжалась, задергалась и поползла прочь изо всех сил, однако напрасно. Важная птица догнала ее, издала короткий, похожий на карканье звук, схватила гусеницу и, победно хлопая крыльями, улетела прочь.

– Кто рано встает, тому бог подает! – наперебой выкрикивали разгадку дети.

– Червячок-то великоват для ранней пташки! – рассмеялась тетушка Джесси.

– Это одна из любимых дядиных пословиц, поэтому мы ее и загадали! – сказала Роза, появляясь в сопровождении червячка Мака, который уже шел на двух ногах.

– Очень умно! – похвалил дядя, когда девочка уселась рядом. – А что у нас дальше?

– Братья Доув представят «Сцену из жизни Наполеона» – так они выразились. Малыши от нее в полном восторге, – снисходительно заметил Мак.

На сцене оказалась палатка, а перед ней ходил взад-вперед дозорный и разговаривал сам с собой; из его монолога стало понятно, что военная часть в бедственном положении, а сам он прошел около сотни миль за день и безумно хочет спать. Затем часовой остановился, облокотился на ружье и задремал. Потом нерадивый постовой медленно осел и, в конце концов, растянулся на земле рядом с оружием. Широкой театральной походкой вышел на сцену Наполеон в шапке набекрень, сером мундире и высоких сапогах; он шагал, мрачно скривив рот и скрестив на груди руки. Фредди Доув всегда блистал в этой роли, его наполеоновские замашки вызывали бурные аплодисменты и приводили публику в восторг, ибо Фредди, заносчивый по натуре, с квадратным лбом и мрачным взглядом черных глаз, был, по выражению мамаши Аткинсон, «маленькой копией мерзавца Бонапарта».

Он явно вынашивал в голове коварные планы – путешествие через Альпы, пожар в Москве или заварушку в Ватерлоо, так как хранил глубокомысленное молчание, пока тихий храп часового не нарушил императорские раздумья. Наполеон заметил спящего солдата и воскликнул грозным голосом:

– Ах так! Спит на посту! Это преступление карается смертью!

Наполеон вытащил мушкет и уже собирался без промедления исполнить приговор, как часто поступают императоры, однако что-то в лице усталого часового тронуло его. Немудрено – Джек был невероятно мил в роли бойца – кивер съехал набок, большие черные усы сползли на розовые губки, он морщился, силясь сохранить серьезное выражение лица. Любой Наполеон растрогался бы – маленький капрал проявил великодушие, смягчился и, махнув рукой, даровал несчастному прощение:

– Измучился солдат! Пусть спит, а я понесу вахту вместо него.

Далее благородный муж закинул мушкет на плечо и принялся с необычайным достоинством ходить туда-сюда, вызывая восхищение юных зрителей. Страж проснулся, понял, что произошло, и подумал, что пропал. Однако император вернул солдату оружие и с улыбкой, растопившей сердца зрителей, указал на большой камень, где по удачному совпадению сидел ворон, и произнес:

– Служи храбро и неусыпно и помни, что на тебя смотрят потомки!

Произнеся напутствие, император удалился, оставив благодарного солдата стоять по стойке «смирно» с выражением бескрайней преданности на юном личике.

Аплодисменты, которые последовали за прекрасным представлением, еще не успели стихнуть, как раздался громкий всплеск, а затем визг; все кинулись к водопаду, который мелодично журчал неподалеку. Носишка решила попрыгать по камушкам и свалилась в мелкую запруду, а Джейми галантно попытался ее вызволить, и теперь оба барахтались в воде, испуганные, но все же довольные внезапным купанием.