Роза и семь братьев

Та как раз оглянулась и указывала им на чудесный вид впереди – щеки девочки раскраснелись словно яблоки, растущие вдоль дороги, глаза – ясны, как осеннее небо над головой, и от каждого движения ее женственной фигурки исходила жизненная сила.

Вдоволь наползавшись по камням, дети с восторгом принялись помогать в приготовлении походного обеда. Мамаша Аткинсон надела фартук, засучила рукава и ловко вскипятила чайник на треножнике из веток, будто готовила на собственной печи, а не на костре из шишек и еловых дров; девочки тем временем раскладывали на скатерти из мха деревенские яства, а дети вертелись под ногами, пока не прозвучал долгожданный рог, на который все слетелись, словно стая голодных птиц.

После веселой трапезы и краткого отдыха было решено играть в шарады. В качестве сцены выбрали зеленую полянку между двумя величавыми соснами, где вместо занавеси натянули шали. Быстро собрали реквизит и разделились на команды.

В первой сцене появился Мак – грустный и одетый в лохмотья. Затем к Маку приблизилось диковинное существо с коричневым бумажным пакетом на голове. Сквозь одну дыру посередине виднелся маленький розовый нос, сквозь другую – белые зубы, а в прорезях над ними ярко сверкали глаза. Пучки травы по бокам от рта изображали усы, верхние уголки пакета напоминали уши, а черный шарф, без всякого сомнения, служил хвостом.

Далее последовала пантомима – странный зверь, кажется, утешал человека и что-то советовал, и Мак наконец последовал совету, стащил сапоги, надел их на зверя и отдал ему свою сумку. Существо горячо поцеловало руку Мака и удалилось с громким мурлыканием, после чего зрители наперебой закричали:

– Кот в сапогах!

– Верно! – подтвердили загадывающие, и занавес закрылся.

Следующая загадка оказалась посложнее – на сцену вышел еще один зверь, на этот раз на четырех лапах, с другим хвостом и длинными ушами. Лицо актера почти полностью скрывала серая шаль, однако любопытный лучик солнца выдал его, блеснув на стеклах очков. На спине животного сидел господин в восточном одеянии, он с трудом удерживался в седле. Вдруг на пути возник ангел в белоснежных одеждах, с газетными крыльями за спиной и золотыми локонами. Животное сразу узрело небесного посланника и остановилось, однако наездник ничего не заметил и принялся немилосердно хлестать бедного зверя, впрочем, тщетно, ибо тот не двигался с места, потому что ангел стоял прямо на дороге. Далее последовала борьба, в результате которой всадник был скинут в куст комптонии, а благородное животное опустилось на землю у ног светлого духа.

Дети терялись в догадках, а мамаша Аткинсон задумчиво сказала:

– Ну если это не Валаам с ослицей[15], то я даже не знаю… А Роза-то вылитый ангел!

Догадка была верной, а ангел по-земному заулыбался от подслушанной похвалы и удалился за кулисы.

Далее последовала сценка из всем известной сказки «Дети в лесу»[16]. Джейми с Носишкой появились вприпрыжку, крепко держась за руки. Им уже приходилось играть эту роль ранее, поэтому они легко справлялись, ощущали себя совершенно свободно и изредка громко давали друг другу указания. Пособирали ягоды, потерялись, пролили горькие слезы, затем успокоились и отошли в мир иной, глядя в небо широко открытыми глазами – лишь трогательно торчали среди ромашек две пары маленьких сапожек.

– Где же волобьи? Ты лежи мелтвый, Дзимми, а я подгляжу! – громким шепотом произнес один из погибших.

– Надеюсь, они поторопятся, а то подо мной острый камень и муравейник! – ответил второй.

На сцену, хлопая крыльями, влетели воробьи с красными платками на груди. В клювах они несли листья, которые возложили на детей, не слишком заботясь о том, куда именно возлагают. Колючий ежевичный листик упал на лицо Носишке, и она так яростно чихнула, что ее сапожки подпрыгнули, а Джейми тем временем воскликнул «Ай!», после чего добросердечные пернатые, хихикая, покинули сцену.

В следующей сценке появилась Анетт Сноу в постели, явно тяжело больная; мисс Дженни изображала обеспокоенную мать, которая пыталась развлечь больную веселыми разговорами. Затем появился Мак в образе доктора – он смешил зрителей огромными часами на цепочке, напыщенными манерами и дурацкими вопросами. Он прописал пилюлю с непроизносимым названием, потребовал за краткий визит двадцать долларов и откланялся.

Больная приняла лекарство, последовала ужасная агония, встревоженная мать послала добрую соседку за мудрой старушкой. Соседка убежала и вернулась в сопровождении бодрой пожилой дамы в чепце и очках, со связкой трав под мышкой. Пришедшая тут же самым забавным образом облепила пациентку целебным сбором, попутно объясняя свойства. Где-то приложила листок подорожника, где-то кошачьей мяты, а горло страдалицы обвязала коровяком. Умирающее дитя сразу поправилось и село на постели, требуя тушеной фасоли. Благодарная родительница предложила пятьдесят долларов за услуги, которые мудрая старушка с негодованием отвергла, заявив, что пришла помочь по-соседски и не будет брать за это денег, как всякие шарлатаны-доктора.