РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- В Нуайе, в бенедиктинской обители, отче.

- Нуайе? Где это?

- Это под Пуатье, отче.

- Благослови тебя, Господь, сын мой!

Роланд расслышал радость в голосе зеленоглазого и забеспокоился:

- Я не уверен, отче, что «Ла Малис» там.

- Но может быть, сын мой. Может быть!

Отец Маршан умолк, пропуская слугу с ночным горшком.

- Такой след лучше, чем ничего, ведь мы понятия не имеем, где её искать, вот в чём дело. Есть надежда, что проклятый Ле Батар знает местонахождение реликвии. – заговорил он вновь, когда служка скрылся в боковом коридоре, - Поэтому надо точно выяснить, что привело еретиков в Монпелье.

Он погладил ястреба и, приподняв руку с сидящей на ней птицей, ласково сказал:

- Скоро, дорогуша. Скоро мы снимем с тебя колпачок.

- Зачем? – полюбопытствовал Роланд.

Глухая ночь, замок, для охоты с ястребом как будто не время и не место?

- Птица – калад. – ответил отец Маршан.

- Калад?

- Не просто калад. Обычные калады зрят хворь в человеке, - с затаённой гордостью поведал зеленоглазый, - А эту птицу Господь одарил талантом различать правду и ложь.

Он покосился на Роланда:

- У тебя усталый вид, сын мой.

Роланд потёр глаза:

- Да. Я плохо спал последние несколько ночей.

- Иди отдохни, сын мой. Выспись.

Отпустив Роланда, отец Маршан жестом подозвал остальных рыцарям Рыбака, терпеливо ожидающих в конце коридора:

- Приведите еретичку и её сына.

Он открыл ближайшую дверь, вошёл и осмотрелся. Это была крохотная каморка, заставленная винными бочонками, теснящимися вокруг стола. Шагнув к нему, священник смёл со столешницы кувшины, воронки, кубки и приказал:

- Свечи принесите! – он погладил ястреба, - Моя дорогуша голодна? Ничего, скоро насытишься.

Робби втолкнул в комнату Женевьеву, судорожно стягивавшую на груди обрывки платья.

- Вы, кажется, встречались с еретичкой ранее? – уточнил у Робби священник.

- Да, отче.

- Не только встречался, но и предать разок успел! – плюнула в лицо Робби Женевьева.

- Он посвятил себя Спасителю, - надменно изрёк отец Маршан, - А ты проклята перед ликом Иисуса.

Скалли затащил внутрь Хью и пихнул к столу.

- Свечи. – напомнил шотландцу зеленоглазый, - Позаимствуй парочку в зале.

- Хочешь разглядеть её получше, а? – осклабился Скалли, кивнув на Женевьеву.

- Иди. – поджал губы священник и повернулся к Робби, - На стол её. Будет сопротивляться, разрешаю поколотить.

Женевьева не сопротивлялась. Понимала, что Робби сильнее, не говоря уже о верзиле с костями в волосах, который приволок две свечи и установил их на бочки.

- Ляг на спину. – скомандовал Женевьеве отец Маршан, - как если бы ты была мертва.

Он видел, что пленницу бьёт дрожь. Она повиновалась, по-прежнему удерживая ладонями разорванный лиф. Священник развязал путы на ногах ястреба и пересадил птицу на грудь женщине. Когти вминались в кожу, и Женевьева всхлипнула.

- In nomine Patris, - нараспев произнёс отец Маршан, - et Filii, et Spiritus Sancti, amen. Во имя отца, Сына и Святого Духа, аминь. Роберт?

- Да, отче?

- Писца, к сожалению, у нас нет, поэтому, Роберт, прошу слушать внимательно показания грешницы и запоминать.

- Да, отче.

Священник обратился к Женевьеве, лежащей с закрытыми глазами и скрещёнными на груди руками:

- Грешница, ответь, зачем вы ездили в Монпелье?

- Провожали английского монаха.

- Зачем?

- Чтобы он мог учиться медицине в университете.

- То есть, по-твоему, Ле Батар проделал долгий и трудный путь в Монпелье ради того, чтобы помочь монаху?

- Томаса обязал его сеньор.

- Открой глаза. – велел священник.

Она исполнила приказ.

- Ответь мне, слышала ли ты о святом Жюньене?

- Нет.

Сидящий на груди у пленницы ястреб не шелохнулся.

- Ты отлучена от церкви?

Она помедлила, кивнула.

- И ты поехала в город, полный служителей церкви, ради жалкого монаха?

- Да.

- В твоих интересах говорить мне правду. – отец Маршан расшнуровал колпачок и снял его с головы ястреба, - Птица вещая. Она чувствует ложь.

Женевьева встретилась с ястребом взглядом и содрогнулась. Отец Маршан улыбнулся уголками губ:

- Итак. Ответь, грешница, зачем вы приезжали в Монпелье?

- Я же говорила, монаха сопровождали.

И её крик многократно повторило эхо.

9

Женский вопль вырвал Роланда из забытья.

С местом для ночлега в замке было худо. Слишком много съехалось народу ввиду предстоящего похода в Бурж, поэтому на ночь устраивались кто где мог. Многие, напившись вусмерть, дрыхли прямо за столом в большом зале, другие расположились во дворе вместе с лошадьми, которым не хватало стойл в конюшне. Оруженосец Роланда Майкл распотрошил сундук со старыми знамёнами и застелил ими для хозяина каменную скамью у входа в часовню. Ложе вышло не очень удобное, тем не менее Роланд уснул мгновенно и спал бы до утра, если бы не отчаянный крик. Де Веррек вскочил, спросонья не соображая, где находится и что происходит:

- В чём дело?

Мишель настороженно вслушивался. За криком последовал гневный рёв и шум. Роланд проснулся окончательно. Взялся за меч, встал.

- Ваши сапоги, господин?