РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Я сказал: повернись! Медленно! – взвизгнул граф, - Эй, Люк! Если она не послушается, ударь её.

Державший Женевьеву латник по имени Люк замахнулся, но она, дёрнув плечом, освободилась от хватки, повернулась кругом и с вызовом уставилась толстяку-графу в глаза. Лабрюиллад обтёр платком губы и подбородок, хлебнул вина:

- Раздень её.

- Нет! – запротестовала Женевьева.

- Я сказал: раздень её, Люк!

Люк шагнул к пленнице, но тут дверь распахнулась, и в зал ввалился Жак, назначенный старшим над капитанами графа:

- Они прислали двух парламентёров, Ваше Сиятельство. Предлагают обменять женщину на графиню.

- И?

- Готовы хоть сейчас, Ваше Сиятельство.

Граф встал и поковылял вокруг стола. Рана в бедре заживала, однако становиться на ногу было больно. Спускаясь с помоста, Лабрюиллад непроизвольно поморщился. Встал перед Женевьевой:

- Твой муж бросил мне вызов.

Она молчала.

Граф, не отрывая от неё мутных буркал, приказал Жаку:

- Гони к чёрту парламентёров. Пусть возвращаются на рассвете.

- Будет исполнено, Ваше Сиятельство.

- А я развлекусь с его сучкой! – сорвался на крик граф.

Им овладела ярость. Его унизили. Дважды. Сначала жена, затем Ле Батар. Он и ел с недавних пор отдельно от своих людей, подозревая, что они втихомолку посмеиваются над ним. Да что его люди? Вся Франция насмехалась над рогоносцем Лабрюилладом, а граф был гордым человеком. Багровая пелена гнева заволокла сознание, он вцепился в платье Женевьевы и рывком разорвал.

Женевьева закричала, отшатываясь.

Крик только раззадорил Лабрюиллада. Месть! Он отплатит унизившему его Ле Батару! Он подарит ему рога столь же ветвистые, как свои собственные! Граф шагнул к жене проклятого еретика и рванул висящую лохмотьями ткань. Женевьева закричала снова, запахиваясь остатками платья.

- Сука! – ревел граф, - Покажи свои сиськи, шлюха!

Он поднял руку для удара. В зальчик вбежало с полдюжины мужчин.

- Остановись! – крикнул Роланд де Веррек, - Остановись! Она под моей защитой!

Народу в зале прибывало. Робби Дуглас смотрел во все глаза на скорчившуюся у ног Лабрюиллада Женевьеву. Скалли ухмылялся. Латники графа нерешительно поглядывали то на обезумевшего от злобы и похоти хозяина, то на подчёркнуто спокойного де Веррека, между которыми встал отец Маршан.

- Девушка, - внушительно вещал графу зеленоглазый, - пленница Ордена, Ваше Сиятельство.

Брови Роланда взлетели вверх. Он-то полагал её своей пленницей. Граф тяжело дышал и видом напоминал затравленного вепря. Секунду казалось, что здравый смысл возобладает, затем Лабрюиллад повёл налитыми кровью зёнками т заорал:

- Убирайтесь!

- Ваше Сиятельство… - примиряющим тоном начал отец Маршан.

- Вон! – взревел граф, - Это мой замок!

Никто не двинулся с места.

- Ты! – он указал на Люка, - Выкинь их отсюда!

Люк опасливо попытался оттеснить к выходу священника и рыцарей Рыбака. Роланд стоял, как вкопанный:

- Она под моей защитой.

- Так пусть подерутся за девку, и дело с концом. – благодушно предложил Скалли.

Робби шикнул на него. Вступив в Орден Рыбака, Дуглас верил, что все его прежние терзания и сомнения остались в прошлом. В Женевьеву он влюбился, только увидев в подземелье замка Кастильон д’Арбезон, где она ожидала казни, и безответная любовь разрушила его дружбу с Томасом и стала причиной множества глупых и неблаговидных поступков, от вины за которые, как он верил, его очистило вступление в Орден Рыбака. Женевьева подняла голову, и в её замутнённых болью очах, устемлённых на него, Робби прочёл тень удивления и узнавания.

Де Веррек взялся за рукоять Дюрандаля. Движение не укрылось от Лабрюиллада. Граф потянулся к своему мечу. Отец Маршан простёр к ним руки:

- Во имя Господа! – священник схватил Роланда за руку и повернулся к графу, - Во имя Господа! Ваше Сиятельство, ну же! Вы в своём праве. Это ваш замок, и, что бы ни происходило в его стенах, мы не вольны вмешиваться…

Отец Маршан учтиво склонил голову и продолжил мягко:

- Тем не менее, церковь нуждается в сведениях, которыми обладает эта женщина. Его Святейшество папа нуждается, и король Франции тоже. Уверяю, Ваше Сиятельство, и Его Святейшество, и Его Величество будут признательны вам, если вы позволите мне, вашему покорному слуге, допросить её.

Отец Маршан очень удачно приплёл папу с королём. Упоминание властей, светских и духовных, остудило пыл Лабрюиллада.

- Я в своём праве? – тупо переспросил он.

- Конечно! Буде мы чем-то невольно обидели вас, я приношу искренние извинения.

- Папе и королю она нужна?

- Как ни странно, Ваше Сиятельство, да. Я послан допросить её кардиналом Бессьером, и нижайше прошу вас, верного сына и защитника церкви, не чинить мне препятствий.

- А когда допросите, что с ней будет?

- Как я уже говорил, Ваше Сиятельство, это ваш замок.

- Ага, только пусть ваши молодцы это накрепко зарубят себе это по носу!

- Непременно, Ваше Сиятельство. Непременно.

- Ладно, забирайте её. – разрешил граф.

- Церковь не забудет беспримерного великодушия Вашего Сиятельства. – веско уронил отец Маршан, жестом приказывая Скалли и Робби увести Женевьеву. Указал на Хью, - Ребёнка тоже.

И Робби вздохнул с облегчением.