РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Этого хватит нам на месяц – два. – вздохнул он и повернулся к рыцарю, - Ты что за ком с горы?

- Моё имя Роланд де Веррек. – в его французском Томас различил гасконский акцент.

- Я слышал о тебе. – Хуктон с интересом взглянул на закованного в железо всадника.

Имя его гремело по Европе. Роланд де Веррек был известен, как победитель бесчисленных схваток и девственник, осенённый благодатью Девы Марии.

- Хочешь присоединиться к эллекинам? – предположил Томас.

- Граф Лабрюиллад обличил меня высокой миссией… - начал Роланд.

- Жирный ублюдок навешал тебе лапши на уши. – оборвал его Томас, - А если ты хочешь со мной говорить, сперва скинь железный горшок с башки.

- Господин граф поручил мне…

- Шлем сними. – опять потребовал Томас.

На телегу он взобрался не столько ради проверки стрел (Саймону он доверял), сколько ради того, чтобы не говорить с конным чужаком снизу вверх. Не любил он вести беседы, задрав голову. Стоя на телеге, Томас был выше конного де Веррека, и его это устраивало. Десяток эллекинов высыпал из ворот замка. Вышла Женевьева с Хью.

- Ты узришь моё лицо, - напыщенно забубнил де Веррек, - когда примешь мой вызов.

- Сэм! – крикнул Томас лучнику на стене замка, - Видишь этого придурка? Будь готов угостить его стрелой в башку!

Сэм, осклабясь, наложил на тетиву стрелу. Роланд, не поняв ни слова, проследил взгляд Хуктона и закрутил головой, силясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь узкие смотровые щели шлема.

- Стрела из доброго английского ясеня, - по-французски оповестил гасконца Томас, - утяжелённая дубовой вставкой на конце, с тонким, как шило, бронебойным наконечником, прошьёт и твой шлем, и твой череп. Будь у тебя мозги, она застряла бы в них, а так, вероятно, стрела пройдёт навылет. Выбирай сам: или снимешь свою жестянку, или Сэмми попробует её на прочность стрелой.

Роланд выбрал первое. Томас увидел молодого человека с ангельским лицом и голубыми глазами. Светлые кудри были примяты шлемом на макушке и торчали по бокам так уморительно, что Томас расхохотался. Его люди тоже. Один из них, превозмогая смех, выдавил из себя:

- Он смахивает на бродячего жонглёра, которого я видал раз на ярмарке в Таучестере.

Роланд насупился:

- Почему они смеются?

- Считают тебя шутом гороховым. – ответствовал Томас.

- Как бы то ни было, - ледяным тоном произнёс Роланд, - Вам известно, кто я такой, и я имею честь вызвать вас на поединок.

Томас отрицательно мотнул головой:

- К турнирам мы здесь непривычны. Если сражаемся, то сражаемся всерьёз.

- Господин граф Лабрюиллад требует, чтобы вы вернули ему супругу.

- Писание учит нас, что пёс всегда возвращается на свою блевотину. Так что сучка твоего господина вольна вернуться к нему, когда ей заблагорассудится. Твоя помощь ей не требуется.

- Она – женщина. – резко возразил Роланд, - Её дело – подчиняться, а не рассуждать, в чём она вольна или не вольна.

Томас кивнул на замок:

- Кто распоряжается в этих стенах, по-твоему? Я или господин граф?

- Вы. В данный момент.

- Значит, в данный момент, Роланд-откуда-не-помню-ты-там, графиня Лабрюиллад вольна поступать так, как сама пожелает. По крайней мере, до тех пор, пока находится в стенах моего замка, а не замка её мужа.

- Решим это поединком. – гнул свою линию Роланд, - Я вызываю вас!

Он стянул латную рукавицу и швырнул её в телегу. Томас хмыкнул:

- Поединком решим? Интересно, как?

- Когда я повергну вас, Томас из Хуктона, женщина по праву победителя достанется мне.

- А если я повергну, а не повергнусь?

Роланд самодовольно улыбнулся:

- Едва ли. Господь на моей стороне.

Томас лениво глянул на лежащую у его ног между бочек рукавицу:

- Передай господину графу, что, коль Его Брюхатое Сиятельство желает забрать жену, пусть сам является, а не присылает шутов гороховых.

- Этот шут, - вздёрнул подбородок Роланд, - взялся исполнить два трюка: вернуть графу его законную половину и наказать вас за дерзость. Итак, что насчёт поединка?

- Предлагаешь мне драться в этом? – Томас указал на свой наряд: мягкие туфли, штаны и сорочку.

- Можете облачиться в доспехи, - великодушно разрешил Роланд, - Я подожду.

Томас вздохнул и позвал одну из девиц у колодца:

- Жанетта, ма шери, будь так добра, опусти в колодец ведро, наполни и, не торопясь, тяни наверх.

- Прямо сейчас?

- Прямо сейчас.

Томас наклонился, поднял рукавицу из кожи, усиленной стальными пластинами, повертел в руках и протянул Роланду:

- Если к тому моменту, когда Жанетта достанет из колодца ведро, ты ещё будешь в городе, мои лучники нашпигуют тебя стрелами. Возвращайся к Лабрюилладу и передай, что за женой пусть приезжает лично, а не подсылает кого ни попадя.

Роланд покосился на тянущую за верёвку ведро девушку и бросил Томасу, постаравшись вложить в слова всё презрение, на какое только был способен:

- У тебя нет чести, англичанин, и я убью тебя в один прекрасный день.

- Выезжать из города будешь, башку в выгребную яму макни, охолонись. – напутствовал его Томас.

- Я…

- Эй, Сэм! – заорал Ле Батар по-французски, - Конька не задень! Я его себе приберу.