РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Эта фифа не для вас. Чтоб жениться на такой дамочке, надо родиться в огромном доме, иметь кучу денег и всё такое. Вы – солдат, сэр, и никакой офицерский кушак не приведёт вас в постель к мисс Гиббонс. Во всяком случае, надолго не приведёт.

- По-твоему, я должен жениться на Терезе?

- Отчего нет? Она – тощая штучка, но вам же, как хорошей собаке, подавай мяса поменьше, костей побольше.

Харпер никогда не одобрял вкуса Шарпа к изящным женщинам.

Снова друзья замолчали. У тех, кто не был знаком с Шарпом накоротке, стрелок имел репутацию человека, скупого на слова и эмоции. Раскрывался он только с близкими людьми, коих легко было пересчитать по пальцам: Харпер, Хоган, пожалуй, ещё Лоссов, немецкий кавалерист. Всех их судьба забросила далеко от родных мест, вынудив сражаться под чужим флагом. Это сродство душ, видимо, не было случайным, ведь Шарп и сам чувствовал себя изгнанником в собственной стране, чужаком в офицерских гостиных.

- Уэлсли как-то изрёк при мне, что рядовых нет смысла повышать, они всё равно плохо кончают.

- Плохо кончают, это как?

- С его слов, спиваются.

Харпер подумал и протянул ему бутылку:

- Уэлсли видней, на то он и генерал.

Какой-то олух в траншее открыл дверцу фонаря, судя по возне, он сразу получил на орехи, но французские канониры, будучи всегда начеку, принялись садить по мелькнувшему пятнышку света изо всех стволов. Крики боли засвидетельствовали, что часть выстрелов попала в цель.

- Мы здесь ненадолго.

- То же вы говорили, когда впервые высадились в Ирландии.

Шарп ухмыльнулся:

- Нам понравилось ваше гостеприимство. Да и климат ничего.

Харпер поднял глаза к небу:

- Боже! Когда же закончится этот дождь?

- Я думал, ирландцы любят дождь.

- Дождь – да, но это же не дождь. Это водопад, потоп, конец всего сухого на этой земле.

Шарп прислонился к плетённому габиону, забытому одной из рабочих партий и тоже уставился в небо:

- Я звёзд не видел уже, наверно, неделю. Да нет, дольше… Мне нравятся звёзды.

- Как им повезло.

Алкоголь редко развязывал Шарпу язык, ещё реже это случалось при Харпере.

- Нет, правда. Ты любишь птичек, я – звёзды.

- Птицы – живые. Они летают, вьют гнёзда. За ними интересно наблюдать.

Шарпу лень было отвечать. Он помнил бивуаки в чистом поле: затылок на ранце, тело завёрнуто в одеяло, ноги просунуты в рукава мундира, полы которого закинуты на живот. Порой он не спал, а просто лежал, глядя в небеса. В такие ночи ему казалось, будто над его головой раскинула походный лагерь невообразимо огромная армия. Это загадочное войско следовало за ним по пятам, ночь за ночью. Кто они, Шарп не знал, но сейчас в его мозгу звёзды наложились на слышанные в детстве бессвязные слова вечно пьяного проповедника, и перемешались со вторым пришествием, четырьмя всадниками апокалипсиса, воскрешением мёртвых. Шарп понял, что армия в небе – войско Судного дня:

- Потоп – чушь. Конец этому свету принесут штыки и батальоны. Весёленькая будет драка.

- За это стоит выпить, - Харпер хлебнул рому, - Надо приберечь малость пойла наутро.

- Хэгмен подкупил барабанщиков.

- Деньги на ветер.

Проводившим экзекуцию барабанщикам друзья приговорённого обычно давали взятку, но под пристальным взглядом офицеров тем всё равно приходилось бить в полную силу.

Шарп посмотрел на крепость и с тоской прошептал:

- Эх, не будь Тереза там…

Харпер его услышал:

- И что тогда? Не будь её там? Можно было бы плюнуть на армию, всё бросить и вместе с мисс Терезой и её людьми партизанить, так?

- Не понимаю, о чём ты…

- Всё вы, сэр, понимаете. Не вы один так думаете. – Харпер явно имел в виду себя. – Но, прежде, чем дезертировать, я хочу прикончить Хейксвелла.

Как ни странно, за последнее месяцы из Южно-Эссекского никто не сбежал. В других же полках каждое утро кого-то недосчитывались. Французы тоже не были исключением. По словам Хогана, в числе перебежчиков имелся даже один сапёр, ухитрившийся прихватить с собой планы обороны. Чертежи содержали немало сюрпризов, не было только схемы минирования западного гласиса.

Шарп решил сменить предмет беседы:

- Знаешь, сколько в сегодняшней стычке полегло народу?

- В сегодняшней? Мне казалось, что уже неделя, а то и месяц прошёл.

- Наших – около сотни. Французов – три сотни плюс те, что потонули при отступлении.

- По нашим сводкам французов всегда гибнет в два-три раза больше. А французы, небось, своему начальству докладывают о тысячах загубленных англичан.

- Ну и пусть. Зато и навредить не успели.

- Согласен.

Французы надеялись разрушить параллель до такой степени, чтобы заставить врага восстанавливать её с нуля. Это дало бы осаждённым дополнительную неделю, что увеличило бы шансы гарнизона получить помощь от полевой армии. Харпер вынул пробку из горлышка очередной бутылки:

- Атака будет жестокой.

Предложив бутылку Шарпу, ирландец осторожно сказал:

- Есть у меня одна идейка.

- Выкладывай.

- Я хочу вызваться в «Форлорн Хоуп».

Шарп засопел:

- Не будь идиотом, тебе, что, жить надоело?

- Я не хочу быть идиотом, я хочу опять быть сержантом. Замолвите за меня словечко?

- Сомневаюсь, что ко мне прислушаются.

Харпер гнул свою линию:

- Замолвите или нет?