Rossija (reload game)

— А вас, сержант, — обернулся он к ожидающему в сторонке Шилову (старшему, похоже, в Сильверовой двойке), саркастическим нажимом выделив то обращение, — попрошу ко мне: есть разговор.

Обширный кабинет начальника Особой контрразведки, куда Вологдину пришлось, скрепя сердце, перебраться из своей уютной «одиночной камеры» на верхнем этаже, Странник обставил «в английском стиле»; точнее, в соответствии со своими представлениями о представлениях на сей предмет окружающих его аборигенов. Вышло довольно забавно.

— Итак, — приступил Вологдин, кивнув своему визави на гостевое кресло, — никаких документов на вас с Гвоздёвым я в архиве Службы не обнаружил. Даже в самОй Второй службе, к которой вы официально приписаны, никому ничего о вас толком неизвестно… Впрочем, копаться в гешефтах моего предшественника, — с этими словами он кивнул на украшавшую стену кабинета литографию с английским парусником, окутанным клубами порохового дыма, — я не собираюсь: не до того сейчас. Но что-то мне подсказывает, что чин у вас — не ниже лейтенантского, и что по-аглицки вы изъясняетесь если и с акцентом, то без особых проблем, — (тот продолжал слушать с той же вежливой полуулыбкой, будто речь шла не более чем о статях кобылицы или о благонравном поведении чьей-то племянницы). — Так что ознакомьтесь-ка с вот этими документами Барклай-банка — во-от отсюда. Если чего не поймете — я растолкую.

— Гм… Вы полагаете, — вполне светским тоном осведомился Шилов (ну надо ж его как-то называть…), — что у меня есть допуск к таким документам?

— Если и не было, — пожал плечами Вологдин, — считайте, что я его вам сейчас выписал. Просто чтоб вы уяснили для себя подоплеку сцены, разыгравшейся перед вами в том трактире на Пятницкой.

Шилов читал медленно, вбирающе; вопросов не задавал — в предмете разбирается; дочитав, отложил листки на край стола — осторожно, будто взятое за уголок надтреснутое стекло — и вопросительно поднял взор на Вологдина, ожидая продолжения.

— Как полагаете, сержант — зачем я ознакомил вас с этим топ-секретом?

— Разъяснить мне, что прежний хозяин кабинета, — тут он тоже кивнул на литографию с парусником, — сюда уже не вернется ни при каких обстоятельствах?

— Бинго! Поэтому вам придется либо подружиться со мной, либо отправиться прямиком в здешний подвал.

— Ну, это несложный выбор, — усмехнулся тот, и бровью, кажется, не поведя.

— Верно, — кивнул Вологдин. — Но вот вопрос: а что вы готовы принести на алтарь нашей с вами дружбы — прямо сейчас?

И, после точно рассчитанной паузы (для чего, собственно, и понадобилась вся эта прелюдия), проворчал:

— Так что там с попугаем?

— С каким попугаем? — удивился сержант; удивление то было весьма натурально сыгранным, но не вполне уместным по ситуации — что тот и сам понял, с секундным запозданием.

Ну вот, пущенная навскидку и наугад стрела вонзилась в самый центр мишени; «в бычий глаз», как выразился бы англичанин Сильвер.

— В Москве не так много попугаев, Шилов, чтобы спрашивать: «Какой?» Не прикидывайтесь дураком: вам это не идет! Или вы всё же выбрали — не дружбу, а подвал?

— Дружба предполагает взаимную откровенность, — не дрогнул тот; молодец, что тут скажешь.

— Ну, первый шаг навстречу могу сделать и я, — кивнул Вологдин. — У Странника есть в Москве собственная линия связи с Лондоном: спецголубятня с прикрывающей ее агентурной сетью. Именно через нее вы послали сообщение в Клин — первый пункт той голубиной эстафеты — об уничтожении нами Лубянки; временно отрывались от группы вы как раз для этого. Никто другой и никаким другим способом послать такую весточку не мог. По этому пункту — возражения будут?

— Уточнения, — чуть-чуть, но всё-таки подался, надтреснул тот. — Не «сеть Странника», а «сеть Годунова»: Странник лишь выполнял приказы боярина.

— Распределение ролей внутри вашего преступного сообщества меня не интересует, — отрезал Вологдин. — Пока не интересует… Идем дальше. Я, признаться, удивлен тем, что вы рискнули вернуться из той отлучки, а не ушли на нелегал: ведь не рассчитывали же вы, право, что я не сумею сложить два с двумя? Отсюда вывод: вы не только отправили сообщение насчет Лубянки, но и получили поджидавшее уже вас там задание от Странника. Полагаю, вам велено зачистить концы по Москве, выпотрошить личные захоронки шефа, а по выполнении — валить в Лондон, к нему под крылышко. Логично, Шилов?

Сержант хранил непроницаемое молчание. «Плохо дело, — понял Вологдин, — мне так и не удалось нащупать слабину. Я блуждаю впотьмах, ощупью… а правильнее сказать — несусь сломя голову сквозь непроглядную темень, набитую ловушками. Ведь никогда в жизни я еще не затевал такой опасной игры, как сейчас…»

— Итак, повторяю контрольный вопрос: что там с попугаем?