Rossija (reload game)

- Ясно. Разрешите исполнять? - Джуниор поднялся из-за стола и вдруг замер, явно ловя за кончик хвоста какую-то едва не ускользнувшую мысль. - Да, Государь, чуть не забыл! Не знаю, важно ли это для твоих планов, но... Ди просил передать - так, на всякий случай. Ему, по дороге сюда, вспомнился древний рецепт, вычитанный некогда в старой-престарой алхимической рукописи. Так вот: для вампиров гораздо смертоноснее не чистое серебро, а его соединения - в том числе амальгама...

Глава 38

Вот он, наш батюшка!

Боярин Федор Никитич Романов

(наливая всем вина):

Ну, гости дорогие, перед сном

По чарочке! Во здравье государя!

Князь Черкасский:

Которого?

Федор Никитич:

Ну, вот еще! Вестимо,

Законного!

Черкасский:

Не осуди, боярин,

Не разберешь. Разымчиво уж больно

Твое вино.

Князь Сицкий:

Законному царю

Мы служим все, да только не умеем

По имени назвать.

Александр Никитич Романов:

А коли так -

И называть не нужно. Про себя

Его пусть каждый разумеет. Нуте ж.

Во здравие царя и государя

Всея Руси!

А.К. Толстой

"Царь Борис".

Шуйский:

Но знаешь сам: бессмысленная чернь

Изменчива, мятежна, суеверна,

Легко пустой надежде предана,

Мгновенному внушению послушна,

Для истины глуха и равнодушна,

А баснями питается она.

Ей нравится бесстыдная отвага.

Так если сей неведомый бродяга

Литовскую границу перейдет,

К нему толпу безумцев привлечет

Димитрия воскреснувшее имя.

Пушкин

"Борис Годунов"

От сотворения мира лета 7072, декабря месяца двадцать седьмого дня.

По исчислению папы Франциска 3 января 1564 года.

Московия, Тверские земли, Вышний Волочек. Штаб Западного фронта и передовые посты.

Вызов в штаб фронта был срочным и неожиданным, и лейтенант Ковшегуб чуть голову не сломал в догадках, спешно приводя в порядок тыщу лет не надёванную парадно-выходную форму: "Чего им там вдруг приспичило, на ночь-то глядя? Да чтоб еще и при параде?"

Адъютант Салтыкова на крыльце козырнул ему заметно небрежнее, чем еще недавно (в глазах штабных Ковшегуб, по результату ужасных московских событий, обратился внезапно из сына боярина в боярского сына), но к командующему провел без промедления: дело, видать, и впрямь спешное. Войдя и доложившись же, лейтенант едва не онемел от изумления...

- Соболезную, Федор Никитич, - внушительно склонил голову расположившийся прямо за салтыковским столом Годунов. - Видишь, верно тогда подсказало тебе сердце-вещун: держаться от той Москвы подалее... Иван Алексеевич, - кивнул он на сидящего рядом воеводу, - сказывает, будто славно ты служишь, да и язык за зубами держать умеешь. Так что подымай-ка, брат, свою полусотню, только без шума - охранять секретные переговоры на нейтралке, в этом вашем... селе Горюхине.

При этих словах - "секретные переговоры на нейтралке" - Ковшегуба кольнуло некое предчувствие. Слухи о скором замирении с новгородцами, в видах похода на Москву, ходили уже несколько дней, с самого появления на фронте триумвира Годунова. Впрочем, из охваченной смутой столицы постоянно прибывали разнообразные гонцы с явно разноречивыми вестями, а разведка получала информацию еще и по каким-то своим каналам - что позволяло Салтыкову до сей поры мастерски уклоняться от любых решений, не говоря никому ни да, ни нет. В войсках же, разбалованных привычным уже состоянием "ни мира, ни войны", едва ль не в открытую судачили о прелестях Ливонщины - в чем всякий воин мог самолично убедиться хотя бы из сравнения покупательной способности новгородской монеты и московских бумажек в том самом Горюхине. Прежде за такого рода разговорчики можно было мигом загреметь под трибунал, но с той поры, как традиционная забава пьяных солдат - засовывать осведомителя в мешок и топить в нужнике - приобрела мало-помалу всеобщий характер, воинское начальство, не без облегчения, махнуло на то рукой.

Перед лейтенантом Ковшегубом, однако, перспектива сего "замирения" ставила вопросы вполне практические. С военной карьерой у него, стало быть, решительно не заладилось, а что дальше делать на гражданке ему, сироте вятскому, было совершенно непонятно... Всё это прокрутилось в его голове, пока он поворачивался за подтверждением к своему непосредственному начальству:

- Воевода?..

- Делай, что велено, лейтенант, - буркнул тот, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие: еще бы - пришлось-таки принять какое ни есть, но решение...

- Так точно! Кого мы сопровождаем?