Роса на солнце

   Поляки атаковали сами. Самоубийственно храбро, несмотря на то, что тактическая группа имела более совершенную технику. Как знаменитые «крылатые гусары», каре прусской пехоты… Более разумным было рассредоточить бригаду в обороне и навязать нам классический оборонительный бой. Только командиру пятнадцатой механизированной бригады Wojska L?dowe генералу Комаровски, не иначе, невыносимо было смотреть, как проклятые русские топчут его родную землю, и поэтому вся бригада, как на параде, пошла на тактическую группу в лобовую атаку. Без предварительной разведки и поддержки авиации.

   Комбриг, когда получил данные о лобовой польской атаке, только и смог сказать.

   — Вот баран. Сам на убой лезет. Громову и Ромашову встретить на дистанции, ТУРами…

   Поставив две роты в качестве заслона катящейся польской лавине, третьей ротой и мотопехотой Громов собрался ударить во фланг. Равнинная местность позволила встретить поляков управляемыми ракетами на расстоянии четыре с половиной километра. Несколько польских ПТ-91 «Твярды» вспыхнули факелами, но остальные только прибавили скорость, стараясь сблизиться с нами на дистанцию, дающую их устаревшим орудиям ДТ-81 возможность огня прямой наводкой. Но тягаться с лобовой бронёй модернизированных «восьмидесятых» эти орудия не могли даже на расстоянии пятьсот метров. Это была бойня, как говорил мой тесть, «не бой, а мясозаготовки». Батальон Громова БОПСами «Свинец-2» буквально расстрелял польскую бригаду. Не менее трёх десятков «Твёрдых» горело, остальные, закрываясь дымовой завесой, пытались отползти обратно. Приказ комбрига звучал недвусмысленно

   — Не отпускать. Преследовать и, по возможности, добить.

   При преследовании и начались основные проблемы. Бронемашины с ПТУРами и спешенная польская пехота, засевшая в рощицах и в паре крепких хуторов. Три «Барса» тут же получили из РПГ в борта, только куски «Накидки» в стороны полетели. Что с ними, сообщат позже. Из-за русских танков выскочили БМП-3 и стали огнём из сдвоенных орудий зачищать мотопехоту противника весьма эффективно.

   Затем танки и спешенная пехота медленно стали продвигаться вперёд. Оживило неспешное продвижение появление «Гермеса», прошедшего над полем по вызову Зимина. Обнаружил две, наспех замаскированные противотанковые засады из польских BWP-1, и свободный проход вдоль железнодорожной насыпи, мимо которой отходили польские «твярды».

   С мотопехотой гренадёры Ромашова сами справятся, бригадная артиллерия им в помощь, а танковому батальону надо врага не отпускать.

   На сей раз потери были. Атаковать вдоль насыпи, подставляя борта «твярды», затея опасная, но необходимая. Добить «пшеков» сегодня надо обязательно, здесь комбриг прав. Сейчас время — дороже жизни. Шесть «Барсов» один за другим сгорели на насыпи у этого проклятого городишки — Гижицко. Но из «твёрдых» спастись удалось не больше трёх-четырёх машин, нырнувших, словно крысы, в спасительную дымовую завесу.

   Общий итог боя, девять машин в батальоне подбито, подробный рапорт будет только завтра утром.

   Известно уже о гибели семи человек, в том числе взводного, старлея Григоренко из второй роты. Того самого, у которого жена Маринка была на последнем месяце беременности и до последнего момента не хотела эвакуироваться из-за боязни перелётов. Еле уговорили.

   Теперь вот её муж, Сашка Григоренко, одним из первых отправится «двухсотым» в полевой морг. Потери, опять же, предварительные, но цифры будут только расти. На войне, как на войне.

   Остатками в беспорядке отступающей польской бригады занялись появившиеся «Аллигаторы»-это первая наша авиация, которую я увидел сегодня.

   Олецко взяли, в отличие от Гижицко, без всякого сопротивления. Обнаружили в городе три брошенных «маталыги» и две BWP…Едва Громов вылез из своего «восьмидесятого», с целью встречи с офицерами батальона, как в воздухе что- то зашелестело и раздался жуткий грохот.

   Его отбросило назад, здорово приложив головой об навесной экран. Если бы не защитный шлем, то череп бы размозжило. Тряся головой, Громов встал сначала на четвереньки, затем, при помощи подбежавшего наводчика Курёхина, поднялся на ноги…

   Курёхин что-то кричал, разевая рот как рыба, но слышно ничего не было…

   Оглох, подумал Громов….в первый день войны…

   К ним подбежал начштаба Зимин и, расстегнув подбородочный ремень, стащил с него шлем. Громов затряс головой и, наконец, к своему облегчению услышал звуки, которые стали складываться в привычную уже звуковую гамму боя.

   — Ты нормально, командир? Спросил Зимин, тряся его за плечи…

   — Будет всё нормально, если ты меня трясти перестанешь, а Курёхин перестанет лапать гвардии подполковника, как девку…

   Курёхин тут же отпустил его талию и вытянулся во фрунт, пожирая начальство преданным взором и являя ему слегка придурковатый внешний вид.

   — Что это, б…ть, было? Спросил Громов у Зимина…

   — Авианалёт. Судя по- всему, бомбы управляемые.

   — Потери?

   — У нас, вроде нет. А вот гренадёрам, судя по всему, досталось…

   Тут гарнитура рации ожила и голос комбрига сообщил

   — Ромашов и его начштаба убиты в ходе бомбёжки…