Роман с Постскриптумом

Много чего было проговорено за то короткое время, на которое судьба впустила в мою жизнь трагическую фигуру Дворжецкого. Но влияние его личности и призыв покинуть актерский мир оказались очень сильны. Фактически случилось по слову его. Я ушла из кино, а он ушел из жизни.

***

P. S. Тогда, в заснеженном ноябре, в Черноголовке, он все-таки перенес инфаркт, чему я была немой свидетельницей.

Он не умер тогда. Но смерть нависла над ним. Она унесла его жизнь через полтора года. Мои же полтора года были наполнены новым опытом семейной жизни. Я отдавалась ей с удовольствием, забыв про кино, забыв про друзей, потому что у нас с мужем родилась дочка Даша. Потом мы уехали в загранкомандировку. А когда мы вернулись спустя несколько лет, от знакомой, с которой я случайно встретилась в аптеке, я узнала, что Дворжецкого давно как нет в живых. Смерть его настигла на гастролях, кажется, в Гомеле. Он, как всегда, зарабатывал деньги на детей, на жен, на дом, которого у него так и не было до конца жизни.

Рассказывали, что нашли его мертвым, не лежащим, а сидящим за столом. Он положил голову на книги и тетради, в которых он что-то писал, и вошедшим казалось, что он уснул. Видимо, смерть подошла к нему так же внезапно, как подошла в тот далекий день, когда я, по счастливой случайности, оказалась рядом и протянула спасительный нитроглицерин.

А потом стояла, прислушиваясь к его дыханию, и стерегла его жизнь. По-видимому, Господу Богу было угодно ее сохранить. Тогда он ждал приезда в Москву своего сына, и в моем лице Бог послал ему Ангела-хранителя.

Через полтора года в Гомеле рядом с ним никого не оказалось.

Вскрытие показало, что до этого — последнего, рокового, третьего инфаркта — два предыдущих он перенес на ногах. Следы от них были свежими, не до конца зарубцевавшимися.

Я даже не плакала. От этой новости я просто не могла двигаться какое-то время. Раньше я только слышала о том, что люди впадают в оцепенение и тело не слушается. В тот раз, на ступеньках аптеки, я пережила то же самое. Я просто осела и поняла, что не смогу ни подняться, ни уйти, ни подвинуться.

Мимо проходили люди, обходя меня, застывшую на ступенях. Кто-то участливо спросил: «Девушке плохо, что ли? Может, врача?» Я ничего не отвечала, боясь пошевелиться. Так, как боялся пошевелиться он, когда его настигла сердечная мука.

Подруга также рассказывала, что его не хотели хоронить в Москве. Что режиссеры Алов и Наумов, надев государственные награды, ходили в горком партии и просили похоронить знаменитого актера, не имеющего московской прописки, на одном из московских кладбищ.

Я до сих пор не была на его могиле. Я даже не хочу туда идти. Когда люди говорят: «Для меня этот человек не умер», они тем самым как бы сохраняют человека живым в мире, который он покинул.

На меня до сих пор смотрят эти глаза в пол-лица — глаза «иноплатианина», чудом ненадолго занесенного в наш мир.

«Обыкновенное чудо»: воспоминания фрейлины Аманды

Судьба актеров и актрис, как, кстати, и судьба фильмов, бывает неожиданной и парадоксальной. Помню, как страстно я мечтала получить роль Памелы — главную женскую роль в фильме Себастьяна Аларкона «Ночь над Чили». Чилийская трагедия тогда была у всех на устах: выглядевший как благородный идальго президент Сальвадор Альенде в бронежилете и с автоматом в руках; его страшная смерть во время переворота; штурм президентского дворца в центре Сантьяго; мрачное жесткое лицо генерала Пиночета, за которым маячила зловещая тень ЦРУ…

В Советском Союзе переворот в Чили тогда все приняли близко к сердцу. Новости об этих драматических событиях не сходили с телеэкранов. И вот молодой чилийский режиссер, выпускник ВГИКа, вынужденный политический эмигрант — в случае возвращения его обязательно бы арестовали, — снимает фильм в Москве и Баку о событиях в Сантьяго. Казалось бы, кинолента обречена на успех.

А предложение сняться в фильме «Обыкновенное чудо» в роли фрейлины Аманды было очень будничным. К тому же роль принцессы досталась не мне, поэтому съемки в этом фильме я рассматривала не иначе как подработку. Я была еще совсем молодой актрисой с маленьким ребенком и мужем, который писал диссертацию. И кто бы мог тогда предположить, что «обреченная на успех» кинолента «Ночь над Чили» получит лишь один приз в социалистическом Берлине и быстро останется в прошлом! А «Обыкновенное чудо», напротив, превратится в подлинную кинолегенду, переживет распад страны, трудное десятилетие безвременья и каждый год неизменно будет собирать у экранов зрителей всех возрастов — от мала до велика.

На Новый год в Советском Союзе было принято показывать не только «Голубой огонек», но и праздничный фильм. Готовить премьеру именно такого, особого фильма вошло в традицию после оглушительного успеха «Карнавальной ночи» Эльдара Рязанова. Во многих домах еще стояли черно-белые телевизоры — «Неманы», «Горизонты», «Рекорды» и «Рубины», а в больших городах народ уже получал удовольствие от цветных экранов.