Роковая ошибка княгини (СИ)

«Какая же я глупая, глупая, глупая!» – в сердцах подумала Сашенька и с ожесточением принялась выжимать воду из волос. Вот вам и замечательная причёска, которая ей так шла! Вот вам и новая шляпка, безнадёжно брошенная прямо на пол, в кучу старых листьев, оставшихся ещё с прошлой осени. Ну почему ей так не везёт? Ведь всё так хорошо начиналось! Она была почти красавицей сегодня, почти аристократкой! И ведь притворялась как хорошо! Как изображала непринуждённость! И что теперь? Стоит перед ним, точно мокрая курица, в прилипшем к телу платье, с растрепавшимися волосами, жалкая и никчёмная! От обиды Сашенька готова была разрыдаться в голос, но сдержалась, накрепко прикусив губу, и велела себе быть сильной.

Мишель всё это время беззастенчиво за ней наблюдал. Со своей стороны он бы сказал, что она походила скорее на бедного, мокрого воробышка, старательно чистившего пёрышки, такого милого и такого беззащитного! И недовольная морщинка между её тёмными бровями тоже казалась ему очаровательной. Чего, спрашивается, она хмурится? Ещё чем-то недовольна, а ведь сама согласилась ехать на лошадях! Впрочем, пускай хмурится. Так она ещё милее!

Чтобы не испытывать себя, так как самообладание снова начало давать сбой, Мишель отвернулся и, сняв промокший пиджак, повесил его на обломках перегородки, что разделяла старые кельи. Где-то здесь Гордеев запер Адриана, и бедняга просидел целые сутки в темноте, прежде чем сумел выбраться на свободу. Где-то здесь Игнат оставил Георгия, переосмысливать жизненные ценности, и тот наверняка провёл не одну бессонную ночь, прежде чем Игнат смилостивился и освободил его, чтобы отвезти обратно к Гордееву…

Мишель собрался было сходить посмотреть, где именно томились в ожидании пленники, но почему-то на полпути остановился. Словно почувствовал, как Саша смотрит на него, как прожигает взглядом его спину. Усмехнулся не без удовлетворения и помедлил перед тем, как обернуться. Пускай полюбуется, что же. Фигура у него была замечательная, а мокрая белая сорочка, прилипшая к телу, подчёркивала натренированные мускулы самым что ни на есть выгодным образом!

Потом Мишель всё-таки обернулся. Разумеется, наткнулся на пытливый Сашин взгляд, который та не успела или не захотела отводить. И смотрела-то как зачарованно! Мишель к таким взглядам давным-давно привык, но почему-то именно сейчас это воспринималось не как должное, а как какая-то награда за долгие мучения и ожидание…

Саша, поняв, что позорным образом разоблачена, постаралась сохранить остатки достоинства. Сглотнув ком, подкативший к горлу, она с силой заставила себя отвести глаза и попробовала было заново вернуться к выжиманию воды из своих волос. Но не получилось. Снова она взмахнула ресницами, снова предательский взгляд поднялся на его мокрый торс, широкие плечи, безупречно красивое лицо…

«Я пропала», – подумала Саша в тот момент и замерла, забыв и про волосы, и про свою девичью скромность, и про всё на свете! А Мишель, в очередной раз оказался на грани, особенно под этим её взглядом – и вроде бы вполне себе невинным, но в то же время безмолвно призывающим к действиям. Будучи человеком военным, Мишель действовать привык решительно, без промедлений. К тому же слишком соблазнительно облегало мокрое платье изящные изгибы её фигуры.

«Не могу я так больше», – подумал Мишель и сдался. Быстрыми шагами подойдя к Сашеньке, он притянул её к себе и поцеловал.

Глава 31. Марья

Сегодняшний вечер был самым обычным, каких бывало в последнее время довольно много. Это раньше Антон мог позволить себе уходить в недельные загулы, ни на секунду не оставаясь в одиночестве, но с недавних пор что-то изменилось.

Не мог он так больше, не получалось! Во всех его бесконечных женщинах Голицыну виделась одна – роковая красавица-брюнетка, чернобровая, с глазами хищницы и белозубой улыбкой, его милая Ксюша.

Вернее, совсем не «его»! Эта Ксюша была чьей угодно, но не его! Антону становилось до безумия обидно – почему так? Почему даже какой-то смазливый, жалкий Авдеев и тот оказался достоин её расположения, а он, Антон, всё никак? Не он ли был её лучшим другом на протяжении десяти долгих лет? Не он ли оказался рядом, когда умерла её матушка, не он ли утешал бедняжку, не он ли не дал ей умереть с горя?

Вот только выбрала она почему-то другого. Этого бесчувственного Волконского, который вряд ли удосужился сказать ей и пару добрых слов за всё то время, что они вместе!

Ах, отчего так бесконечно несправедлива жизнь? По этому поводу Антон собирался напиться. Ни к друзьям, ни тем более к подругам ему до отвращения не хотелось – а вот компания хорошей бутылки виски пришлась весьма кстати. Хорошо, что отца нет, подумал Антон и, уныло повесив голову, поплёлся к серванту, где хранились батюшкины запасы спиртного. Одну бутылку он уже допил, теперь собирался с чистой совестью взяться за вторую, а там пока не иссякнут силы пить хоть до самого утра. Идти ему сегодня всё равно некуда, никто его не ждёт.